Иногда так приятно окунуться в мягкие волны перин, накрыться одеяльными дюнами и замереть, замереть для всех и для себя самой. Именно так чувствовала себя красавица-султанша, вернувшаяся после церемонии и дневных сыточных гостин в Топкапы. Утомлённая, она лежала в постели, смотрела, как за окнами по-хозяйски распоряжается вечер. В голове была одна-единственная мысль, приятнее которой нельзя было представить: приезд Хайриниссы. Эмине-султан с охотой отпустила дочь пожить во дворце сестры. Ещё вчера, когда празднество закончилось, Гевхерхан заметила, что Хайри выглядит устало и даже болезненно. Старшая сестра настояла на том, чтобы позвали лекарку, которая после пятиминутного осмотра, твёрдо объявила: чахотка вновь даёт о себе знать. У хасеки Ферахшад-султан на глаза навернулись слёзы, и тогда кровная сестра повелителя сама предложила отвезти Хайриниссу к ней во дворец на неделю или две. Несчастная мать цхватилась за эту идею с отчаянной цепкостью, поэтому решино было начать сборы. Со стороны Гевхерхан требовалось одно: уговорить мужа не слишком давать волю рукам в присутствии гостьи из правящей семьи.
Повеяло холодком, и Гевхерхан позвала служанку, чтобы та закрыла окно. 
  - Госпожа моя, - учтивая калфа поклонилась Гевхерхан с лёгкой улыбкой, - только что мне доложили, что Эркин-ага вернулся из корпуса.
Султанша встревожилась. Что-то слишком рано вернулся её супруг, а ведь такого за ним не водилось. Эркин имел обыкновение возвращаться в полночь или даже позже, ведь обязанности главного аги янычар подразумевают малое время для сна. Хотя после недавнего разговора с Махиэнвер, Гевхерхан наполнилась сомнениями: только ли делами занимается её муж? Вряд ли. Но в этот раз он, скорее всего, вернулся именно после тяжёлого дня.
  - Прекрасно. - устало проговорила госпожв, вставая с постели и знаком подзывая служанку, отвечающую за наряды. - Пусть подготовят один из моих нарядов, я встречу Эркина как подобает. - она вновь повернулась к старшей калфе. - Ты больше ничего не слышала?
  - Аги говорили, что он нынче был в Багдадском павильоне, султанша. Встречался там с Шивекар по важному делу...
Брови госпожи как две чёрные стрелы взлетели вверх, а глаза сверкнули подозрительным огоньком. Сидя перед зеркалом, она держала в руке лёгкую диадему, и врезанные в неё рубины таинственно искрились при свечах. Служанки наносили на её точёную шейку благовония, и капельки дивно пахнущих масел казались живыми огоньками, украшая султаншу, прибавляя ей ещё больше изящества. Как всегда она выглядела бесподобно, но настроение у неё было сильно испорчено. Шивекар начала слишком высоко задирать голову, а ведь посвящение прошло только вчера...
  - С Шивекар, говоришь? О, Аллах, не успела пройти церемония, как эта женщина возомнила о себе невесть что. Я бы живо поставила её на место, если бы не приезд Хайриниссы. А о чём шла речь, ты не знаешь ли?
  - Нет, моя госпожа, мне это неведомо. Вероятно, у хасеки хазретлери был повод вызвать Эркина-эфенди в павильон.
В это время на лестнице послышались тяжёлые шаги. Гевхерхан, уже полностью одетая, поднялась навстречу своему супругу.
Янычар вошёл в покои и остановился прямо перед красавицей-женой, да так близко, что девушка слышала его дыхание. Незаметным движением руки она велела всем, включая Элиф-калфу, покинуть комнату через другую дверь.
  - Добро пожаловать, Эркин. - тихо произнесла Гевхерхан, слегка улыбнувшись. [AVA]http://sg.uploads.ru/PiZfV.jpg[/AVA]

Отредактировано Гевхерхан-султан (2016-03-14 18:27:43)

Почаль в глазах... Что ж, Эркину не откажешь в проницательности. Хотя Гевхерхан тщательно скрывала своё настроение от богоданного супруга, усталось и опустошённость не дали ей довести свою роль до конца. К тому же, ей и впрямь было, о чём печалиться: во-первых, о Хайриниссе, состояние которой сильно удручало султаншу, а во-вторых, о том, что Эркин, преданнейший Мехмеду человек, ведёт разговоры с Шивекар. Гевхерхан не хотела думать об этом, но эта мысль оказалась до того настырной, что впору было клясть свою чрезмерную мнительность... Хотя в семье Османов такого слова нет. Есть "осторожность", вот и всё. Поглащённая такими невесёлыми думами, девушка не сразу заметила, что её взяли за руку и как покорного ягнёнка, ведут вглубь полутёмных покоев.
  - Вы не рады, что я ласкова с Вами? - султанша обратилась к мужу на "ты", что означало холодность и недоверие. - Просто меня заботит одно дело, о котором я хочу тебя осведомить.
Минутная пацза. В глазах янычара читалось отчётливое "Не сейчас, султаным!", и это можно было толковать лишь в одну, понятную всем, сторону. Дочь Турхан предчувствовала, что ага, вернувшись после долгого отсутствия, испытает желание заключить её в объятья. Знает ведь, что это маловероятно, но надеется... Неыжели любит?
Не настроенная впадать в меланхолию, ягевхерхан начала чётко излагать суть дела, и голос её был взволнован, но шероховато-сух и надтреснут.
  - Завтра к нам во дворец прикдкт Хайринисса. Лекари сказали, что ей быдет полезно провести неделю-другую вне Топкапы. Эмине Ферахшад побоялась ехать с ней в Эдирне, поэтому я пригласила сестру к себе. Я хотела попросить тебя: не давай волю своей натуре в её присутствие. Я тебя уже два года знаю, а ей будет тяжело смотреть на нас, когда мы ссоримся.
Султанша знала, что говорила. Порой, обозлённый её отказом и непринятием его ласк, Эркин поднимал на Гевхкрхан руку. Сказывалось его призвание, и в эти минуты двушка боялась его, как огня. Янычар отходил не сразу и мог ещё долго сердиться на неласковую жену. Султанша ходила, скрывая слёзы, так как боялась окончательно вывести мужа. Если бы не обет, данный мстери, она бы развелась с ним в первый же день, но у Гевхерхан была гордость и верность слову, поэтому она всё терпела, лишь бы её брат-повелитель не лишился столь преданного слуги.
В это время вновь открылась дверь. Двое слуг внесли в комнату низенький столик,и девушки, поднявшиеся следом, принялись накрывать. Краешком глаза сцлтанша разглядела Элиф-хатун, которая знаками показывала рабыням, что и куда ставить. Основная часть покоев мгновенно превратилась в оазис сради пустыни. На столике, в самом его центре, красовался узорчатый каирский светильник, внутри которого огонь исполнял зажигательный (во всех смыслах этого слова) танец.
Эркин и Гевхкрхан прошли в центр комнаты и опустились на подушки, приготовленные специально для них. Девушка, приставленная прислуживать им за трапезой, была отослана по моновению руки госпожи. Хозяйке дворца не хотелось лишних глаз и ушей при её беседе с янычаром. [AVA]http://sg.uploads.ru/PiZfV.jpg[/AVA]

Отредактировано Гевхерхан-султан (2016-03-24 23:12:48)

Тишина, звенящая и сковывающая, прорезала воздух, едва с уст Гевхерхан слетели слова просьбы. Но ещё более зловещим показался султанше шёрох дорогой ткани (то ли обивки подушек, то ли складок одежды), когда янычар придвинулся к своей супруге поближе. Их взгляды встретились, и гибкий, извилистый и коварный ум султанши поразила крайне неприятная догадка. Она знала, что аге не нужны большие почести, ему безразличен статус паши, ибо как подданный он был безоговорочно предан своему повелителю и кроме того, кровавое поприще янычара для него незаменимо. А раз ему не нужны новые титулы, оставалось одно, и это-то самое пугало султаншу до умопомрачения. Хотя если рассудить здраво, отбросив личную неприязнь и вспомнив о долге благочестивой жены, то... Что ж, то, что Эркин вознамерился требовать у неё, вполне ожидаемо, тем более для человека, в котором так и кипит страсть.
Заранее зная ответ на ещё не заданный вслух вопрос, Гевхерхан всё же прикинулась, что не догадывается,  и неопытной и сказала:
  - Я внимательно тебя слушаю. Только помни: ты не только мой муж, но и мой подданный. Если твоя просьба окажется непозволительной, я не выполню её.
Гевхерхан знала, что иногда полезно напоминать людям о том, кто они есть. Главное, не злоупотреблять этим и не щеголять своим наивысшим происхождением, а делать предупреждения умело, с тактом и обезоруживающей улыбкой. Розовый полумесяц губ девушки округлился, и в следующую секунду в таинственном полумраке на секунду мелькнули ровные жемчужинки зубок. Эркин не отпускал её руку, поэтому султанша попыталась высвободиться, но тяжёлая ладонь янычара надёжно держала изящную кисть руки, словно в заточении. Но больше всего пугал, притягивал и обезоруживал взгляд янычара. Из сощюренных глаз глядели два чёрных коварных агата, в которых так и сверкало желание, неудержимое, как сам огонь. Красавица отвернулась, стараясь не смотреть в эти глаза, но что-то её удержало.
  - Так каково же ваше условие? - Гевхкрхан почувствовала, как голос её леденеет. Вновь повисло пауза, в продолжение которой было слышно тяжёлое, горячее и близкое дыхание. [AVA]http://sg.uploads.ru/PiZfV.jpg[/AVA]

Отредактировано Гевхерхан-султан (2016-04-16 22:57:55)