Несмотря на то, что всю ночь шехзаде Эмир провёл почти без сна, размышляя о предстоящем походе и о великих победах своего брата-повелителя, всё же он смог ненадолго забыться. Но как только яркий луч летнего солнца ласково коснулся своей тёплой рукой его щеки, юноша тот час же открыл глаза и почувствовал себя свежим и отдохнувшим, как будто проспал несколько дней кряду.
Шехзаде сразу же ощутил какой-то необыкновенный подъём сил, радость охватила всё его существо, в первое мгновение он даже не мог дать себе полного отчёта в причине этого чувства, но потом вспомнил, о чём думал в эту ночь, и это чувство радости и какого-то возбуждения усилилось ещё больше. Он вскочил с постели, быстро оделся и несколько раз прошёлся по своим покоям, как бы в нерешительности, чем бы сперва заняться. Он подумал о том, что неплохо было бы расспросить кого-нибудь обо всех приготовлениях, связанных с походом, но так, чтобы это выглядило не очень навязчиво. Но вот только у кого? Пойти сразу к повелителю? Наверняка он сейчас занят важными государственными делами и не сможет принять шехзаде, да к тому же у него сегодня с утра был назначен совет, на котором должны присутствовать паши и беи из совета дивана и другие важные сановники, разве султану сейчас есть до него дело? Пойти к матушке? Но ведь и она знает не больше его самого, шехзаде хорошо помнил их последний разговор, в ходе которого султанша предостерегала его от опасностей в походе и от дурного влияния старших братьев, в особенности Орхана. Вспомнив об этом, Эмир нахмурился, ведь он был уже не маленький мальчик, и теперь ему иногда даже начинали надоедать частые предостережения Шивекар-султан, хотя он по-прежнему нежно любил её. А с братьями у него всегда были довольно хорошие отношения, а если даже и возникали какие-то неурядицы, он всегда старался держаться в стороне от них и не вступал в споры по поводу трона и наследника. Потом возникла мысль навестить кого-нибудь из братьев, может, кто-то из них знает последние новости, но и эта мысль показалась ему не очень хорошей, почему-то именно в этот момент ему ни хотелось видеть никого из членов своей семьи, а хотелось встретить кого-нибудь из совета, чтобы разузнать всё наверняка. Но в такой час вряд ли можно было кого-нибудь встретить в пустых коридорах дворца, все паши готовятся к совету. Шехзаде даже подумал, не пойти ли ему в янычарский корпус к Эркину-аге, уж он-то точно мог знать больше, чем остальные воины, тем более, что повелитель очень доверял ему, Эмир даже подумал: "Интересно, неужели Мехмед ещё повысит Эркина в должности? Но ведь он и так глава всего корпуса, дальше, вроде бы, некуда, если только сделать его членом совета... Наверное, глава янычар не очень обрадуется, если его оторвут от его любимого занятия и все будут называть его Эркин-паша". От такой мысли шехзаде громко рассмеялся и ему стало ещё веселее. Но постепенно к нему начала возвращаться былая серьёзность, чтобы как-нибудь скоротать время, он решил что-нибудь почитать. Он очень любил читать перед сном или в другое свободное время, благо султанская библиотека была очень обширна и шехзаде часто подолгу пропадал там, перелистывая запылённые тома старинных дворцовых архивов, или изучая труды современных османских историков. На столе лежала раскрытая книга "Шахнаме" на фарси, Эмир совсем забыл о том, что читал её раньше и теперь с интересом углубился в чтение. Так незаметно прошло время, дворец начал понемногу оживать, со всех сторон уже доносились разговоры, шаги и смех. В дверь постучали и появились двое слуг с подносами, от которых ароматно пахло различными вкусностями. У юноши приятно защекотало в носу, он отложил книгу в сторону и принялся с аппетитом поглощать завтрак. От слуг он узнал, что совет у повелителя уже подходит к концу и Эмир решил, не долго думая, отправиться за свежими новостями.
Не успел шехзаде приблизиться к двери, за которой проходил совет, как дверь открылась и из зала вышел Азиз-паша в новом дорогом халате, держа в руках какой-то свиток, по всей видимости, султанский приказ. "Вот это удача", - радостно подумал Эмир, - вот у кого я смогу узнать всё, что мне нужно. Увидев Эмира, паша учтиво поклонился и пригласил его отойти в сторону, чтобы не привлекать к себе любопытное внимание слуг. Обычно между Эмиром и Азизом-пашой не возникало долгих бесед, но сегодня было всё иначе.
- Доброе утро, Азиз-паша, рад видеть вас снова в столице. Я слышал, у вас были какие-то важные дела на границе, Иншалла, надеюсь, всё в порядке?
Шехзаде решил намеренно потянуть время, хотя ему ужасно нетерпелось поскорее узнать, что же было на совете. Было ещё кое-что, о чём он хотел бы спросить пашу, но это он решил оставить на вторую часть беседы, а пока он ждал, что скажет ему паша.

Отредактировано Шехзаде Эмир (2016-09-10 09:08:37)

Азиз-паша был, несомненно, прав. Эмир просто сгорал от нетерпения, ему во что бы то ни стало хотелось поскорее узнать о последних приготовлениях в поход, хотелось посмотреть на то, как готовятся к походу янычары, послушать забористые, смешные перебранки дворцового повара со старым евнухом Бехрамом-агой - эти два чудака всё время ссорились из-за какого-нибудь незначительного пустяка, отчего все слуги держались за животы от безудержного хохота, и Эмир, который часто становился невольным свидетелем подобных сцен, привлечённый, как и все прочие, писклявыми воплями Бехрама и раскатистым басом повара Абаза-аги, не мог удержаться от душившего его смеха. Подобные споры разыгрывались обычно перед каким-нибудь большим событием, когда нужно было поспеть вовремя всё приготовить и накрыть роскошный стол, в такое время Абаз-ага приходил в какое-то особенно раздражительное, возбуждённое состояние и принимался кричать на всех слуг сразу, обвиняя их в том, что они ничего не делают и абсолютно ни в чём ему не помогают. Вот и сейчас, в дни, когда шла активная подготовка к походу, повсюду царила оживлённая суета, все бегали, мешались друг другу, но, странное дело, все всё, в конечном счёте, успевали и у всех всё выходило так, как должно было выходить. Это состояние передалось и Эмиру, который не мог найти себе места и слонялся по дворцу в свободное от занятий время в надежде раздобыть хоть какую-то полезную и интересную информацию. За это его матушка Шивекар-султан частенько его журила, говоря, что не следует шехзаде по целым дням без дела проводить время, что он уже наверняка всем порядком надоел, ведь такое любопытство может вызвать подозрение не только у пашей и беев, но также и у всезнающих, завистливых султанш, матерей его старших братьев, которые только того и ждут, чтобы уличить самого младшего шехзаде в каком-нибудь проступке.
Одним словом, поразмыслив немного, шехзаде Эмир решил, что не стоит сразу раскрывать перед Азизом-пашой все карты, чтобы не показаться во-первых, слишком навязчивым, а во-вторых, чтобы паша увидел, что и он, Эмир, хоть и самый младший из наследников, всё же способен принимать мудрые и справедливые решения и поддерживать беседу с важными государственными чинами. И поэтому юноша с елезаметной улыбкой хитрости и лукавства на лице промолвил:
- Да, паша, вы совершенно правы. Я действительно шёл к повелителю, чтобы поговорить с ним о предстоящем походе. Но раз уж он не может принять меня, в таком случае мне хотелось бы поговорить об этом с вами. Вы можете быть совершенно спокойны, так как то, что вы мне скажете, не послужит причиной для разнообразных толков и пересудов, я сохраню в тайне наш разговор, и уверяю вас, что даже сам повелитель не узнает об этом, если только вы сами ему не расскажете.
Он остановился, с улыбкой глядя на Азиза-пашу, которому, по всей видимости реплика юноши показалась немного дерзкой и вызывающей, но он не показал этого ни единым жестом, ни единым словом. Паша только усмехнулся, а шехзаде, между тем, продолжил:
- Что вам сказал наш повелитель? Доволен ли он приготовлениями, которые были сделаны к походу? Что обсуждалось на сегодняшнем совете дивана?

Шехзаде Эмир заметил, что Азиз-паша не настроен выносить наружу то, о чём говорилось за закрытыми дверьми на совете дивана в присутствии повелителя и высших военных и государственных чиновников, и это было понятно: Азизу-паше самый младший шехзаде представляет большую угрозу, раз так интересуется делами предстоящего похода и всего османского государства в целом. Заметил Эмир также и беспокойство и тревогу, которые отразились на лице паши в тот момент, как он говорил всё это. "С этим человеком надо быть как можно осторожнее", - подумал про себя шехзаде, - он может что-то заподозрить, вон как глаза засвиркали, когда я его о походе спросил - не хуже отличного Дамасского клинка... Надо его успокоить, отвлечь от этих мыслей. Но зачем он задал этот вопрос о регенте? Проверяет меня? А может, он думает, что я хочу обманом и хитростью завладеть османским троном в то время, как повелителя не будет в столице, и сместить назначенного им регента, возложив на свои плечи тяжёлую ношу власти? Упаси Аллах!
- Паша! - Эмир постарался, чтобы его голос прозвучал немного резковато и холодно, но без стальных ноток. - Мы не имеем права обсуждать решения нашего великого падишаха вселенной. Кого бы султан Мехмед не назначил на пост регента во время похода, я уверен, что этот шехзаде достойно покажет себя в управлении нашей великой империей, и кто бы это ни был, он будет нести ответственность как перед повелителем, так и перед самим Аллахом. Совершать ошибки может каждый, но если ошибки совершает представитель великой династии, ему их не простит никто и никогда. Что же касается регентства, то, задав этот вопрос, вы наверняка хотели бы выяснить, не питаю ли я бесплодных надежд на то, что могу стать регентом, признайтесь, ведь так?
В глазах Азиза-паши мелькнуло беспокойство, он переступил с ноги на ногу и уже собирался ответить, но шехзаде не дал ему этого сделать и продолжал:
- Так вот, Азиз-паша, знайте же, что, хоть я и являюсь представителем османской династии, у меня нет стремления и желания занять трон. Не скрою, это желание будоражит воображение многих моих старших братьев, и, пожалуй, наиболее преуспел в этом шехзаде Орхан, однако я ещё раз говорю, что не стремился никогда и ни при каких обстоятельствах завладеть троном. Кстати, что касается шехзаде Орхана, то, по моему мнению, он мог бы стать достойным регентом, если бы ему не мешала его спесивость характера и мысль о собственном превосходстве. Мне кажется, если бы он хотя бы на одну минуту стал владельцем османского трона, он тот час же возродил бы закон нашего великого предка Мехмеда Фатиха об убийстве собственных братьев, так как он боится, что мы, его младшие и старшие братья, можем ему как-то навредить и помешать. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, Азиз-паша?
Эмир замолчал, удивляясь самому себе. Что это на него нашло - он и сам не знал. Внутри у него всё клокотало и бурлило, он злился на пашу, на самого себя, на свою несдержанность. Но было уже поздно, слова были сказаны, и шехзаде не знал, как и чем может спасти положение. Разговор приобретал новое, опасное направление.
- Простите меня, Азиз-паша, я не смог сдержаться, - проговорил Эмир уже более спокойным тоном, - надеюсь, этот разговор останется между нами и вы не станете докладывать об этом повелителю.
Он замолчал, давая возможность высказаться паше. Очень хотелось узнать, что же написано в той записке, которую передал паше бостанджи, но юноша мысленно приказал своему любопытству спрятаться куда-нибудь подальше, дабы не отвлекать его от дальнейшего разговора.

Отредактировано Шехзаде Эмир (2016-12-10 01:06:03)