Минувшая ночь была тяжкой. Султанша начисто потеряла сон, а на утро следующего дня отказалась от еды. Она чувствовала во всём теле невероятную слабость. Мгновение, когда среди ночи в комнату вошла служанка с окровавленным кинжалом в руке, застыл перед очами украинки страшным красным полотном. Турхан понимала, что совершила нечто ужасное, но ничего теперь нельзя было изменить. Нериман-калфа рассказала, что в гареме уже обо всём узнали. Один из бостанджи нашёл Ирум в саду, лежащей вниз головой. По приказу Кёсем-султан, хранитель султанских покоев взялся за расследование, и теперь всех допрашивают. Нериман тоже подверглась допросу.
Выслушав всё это, валиде нервно проглотила застрявший в горле ком. Её изящная рука, украшенная перстнями и браслетами, инстинктивно потянулась к сердцу.
- Ирум жива? - бесцветным голосом спросила женщина, чувствуя, что самообладание и мужество покидает её.
Нериман ответила утвердительно. Ирум, по её словам, сейчас в лазарете, и лекарка тщательно ухаживает за нею. Говорят, Сёзен-хатун не отходит от больной, хотя та ещё не пришла в сознание. Это известие не облегчило состояние Турхан. Молодая валиде живо представила себе, что будет, если в лечебницу придёт Фехми или, что ещё хуже, Кёсем-султан - Ирум расскажет всё с самого начала.
К вечеру по гарему разнеслась весть, что хатун пришла в себя и даже открыла единственный глаз. Новоиспечённая валиде-султан мгновенно собралась с духом и покинула покои. Она опасалась, чтобы Кёсем не опередила её. Хвала Аллаху, госпожи в лазарете не оказалось.
Когда Турхан вошла в лечебницу, её со всех сторон обдало нескончаемым потоком запахов. Двое женщин суетились у постели больной. Одна поддерживала голову Ирум, другая меняла окровавленную наволочку. Наконец, работа была закончена, и Турхан прошла ещё дальше.
- Выйдите все. - отрывисто произнесла валиде, делая знак всем, кто был в комнате. Сёзен и её помощницы повиновались. Султанша аккуратно присела на краешек постели. Ирум лежала без движения, лицо было повёрнуто в сторону незваной гостьи. Турхан с чувством омерзения отвернулась, увидев страшное отверстие вместо правого глаза, однако через миг взяла себя в руки и воззрилась на больную прямо и ядовито.
- Рада, что тебе лучше, хатун. - мягко произнесла Турхан.

Султанша ухмыльнулась. Значит, хатун всё помнит и понимает. Что ж, главное подобрать нужные слова, чтобы она даже пикнуть не смела о произошедшем, иначе её ждёт участь гораздо страшнее этой. Турхан поправила тяжёлые рукава, сомкнула пальцы в замок и устремила на увечную один из самых своих коварных взглядов.
- Скорее, пожелать тебе выздоровления, Ирум-калфа. - миролюбиво произнесла валиде, хотя за этим миролюбием скрывалась львиная доля яда, смешанного с желчью. Топкапы научил сладкоречивую хасеки владеть голосом, движениями и словами так, что все друзья и недруги покорялись её воле. Конечно, в этом умении она ещё уступала Кёсем-султан, хотя в сущности каковы её годы! Она ещё успеет довести свою речь до полного совершенства. Сейчас перед неё был далеко не самый сильный враг, и это обусловливалось неравенством положений. Турхан - старшая хасеки, а ныне и валиде, а кто такая эта Ирум? Всего лишь калфа, в чьи обязанности входит поддерживать порядок в гареме.
- Слышала бы ты, что сейчас творится в гареме... - не без издёвки произнесла женщина, и уголки её губ приподнялись в лёгкой улыбке. - Твой муженёк весь дворец на ноги поднял.
Да, Фехми-ага, если верить словам надёжных людей, всерьёз решил взяться за это дело и абсолютно не верит в то, что это мог быть самый заурядный несчастный случай. Недаром Фехми носил перстень с печатью хранителя султанских покоев. Если он брался за какое-то дело, то непременно доводил его до конца. Именно за это его все уважали и ценили. Но что будет, если Фехми узнает, кто отдал приказ изувечить его жену? Вероятно, он отречётся от служения новой валиде, а этого молодой матери султана очень не хотелось.
- Интересно, что ты расскажешь ему, когда он спросит тебя о случившемся. Полагаю, ты откроешь ему моё имя при первом удобном случае, ведь так? ну, так знай: он и на волос не поверит в это - нет ни единого доказательства. Слуги, что были вчера при мне, уже допрошены и отпущены, так что все будут думать, что это всего лишь несчастье. Что скажешь?
Турхан вытянула руку, и, подавляя в себе отвращение, коснулась лица Ирум. Судя по всему, для Ирум это было не самым приятным, так как она вся напряглась. Султанша слегка наклонилась к её лицу и пристально заглянула в здоровый глаз, всё ещё прекрасный, колдовской и загадочный. О, даже это страшное увечье, как выяснилось, не портило красоты Ирум. Султанша надеялась ударить своего недруга в самое больное место, но теперь сомневалась: а получилось ли у неё?