Гюфтар сидела в комнате, смежной с покоями Шехназ-султан. В Кандилли она занимала покои старшей калфы, но они не шли в какое сравнение с этими. Здесь, в Топкапы, даже у самых простых евнухов были хорошо обставленные комнаты, не говоря уже про общие покои девушек, калф, фавориток и гаремных аг... Одним словом, Гюфтар рада была, что покинула Ускюдарский дворец.
"Да сохранит для нас Всевышний Шехна-султан. У неё доброе сердце." - думала девушка, расчёсывая свои медно-рыжие кудри. - "Надо бы зайти к госпоже, узнать, не нужно ли чего."
Подумав это, хатун отложила гребень и зеркальце в сторону, встала и скользнула в комнату султаншу, благо из одних покоев в другие вела дверь.
Покои Шехназ превосходили всё прежде виденное. Оно и понятно: представительницам правящего рода по праву достаётся всё самое лучшее и нарядное. Гюфтар просто не могла отвести глаз от дорогого убранства, от нарядной обивки, от настенных узоров, светильников, курильниц, подушек и прочей роскоши. Девушку обуяла нешуточная зависть, но этот порыв, впрочем, скоро пропал. Завистливые искорки плясали в очах наложницы всего минуту, после чего девушка вспомнила, что негоже себя равнять с внучкой самой Кёсем-султан.
Шехназ не было в покоях, и служанка позволила себе пройтись по комнате - ей надоело созерцать всё, стоя на одном месте. Она несколько раз обошла покои, разглядела каждый завиток орнамента на тканях и стенах, вдоволь надышалась ароматами роз и померанца. Наконец, Гюфтар остановилась напротив большого зеркала, стоящего у стены. Длинное, в узорчатой серебряной раме, вышиной в человеческий рост, оно приковывало внимание. Гюфтар приблизилась и устремила взгляд на гладкое стекло. На девушку смотрела весёлая красавица в красных одеждах, с приятными, но несколько лукавыми глазами, точёным носиком и капризными пухлыми губками. Кудри её, цвета тёмной меди, спадали на грудь и доходили до самого пояса.
- Дорогу! Гюфтар-султан хазретлери! - шутливо выкрикнула девушка, поворачиваясь перед зеркалом. Глаза хатун полыхнули гордостью. Она хотела ещё что-то сказать, как вдруг дверь тихо скрипнула, и в комнату вошла женщина. Гюфтар отскочила от зеркала и изобразила учтивый поклон.
Незнакомка, судя по головному убору, была дворцовой калфой, причём не самой обычной. Чёрные волосы, брови, глаза, змеиная улыбка, широчайшие рукава, массивный пояс... Гюфтар обуял невольный трепет. Неизвестно, с чем пришла эта хатун - с добром или с худом...

Сказать, что Гюфтар испугалась, - значит не сказать ничего. Чтобы описать то, что творилось в душе девушки, которую застали врасплох, да ещё и услышали её речи, нужно обладать редким даром слова. Гюфтар чувствовала себя так, словно на неё из ушата вылили холодную воду. Сердце забилось неровно, глаза забегали, а ладони похолодели. Она не смела глянуть на вошедшую калфу без боязни. Та между тем, вволю насмеявшись над бедной девушкой, осведомилась, где Шехназ-султан.
- Я... Вы... - начала, было, Гюфтар, чувствуя, что её несчастный язык намертво прилип к гортани от ужаса и стыда. - Шехназ-султан здесь нет. Она вышла, а куда - не сказала. Если угодно, я передам, что Вы заходили... как, кстати, Вас зовут, хатун?
Гюфтар еле-еле сумела произнести последнее слово. Что-то недоброе посверкивало в глазах насмешницы, и девушка чувствовала себя беззащитной. Да, в Кандилли люди были добрее, покладистее, а здесь, в султанском дворце, все глядят с неприязнью, недоверием и подозрением. Неужели, чтобы здесь добиться уважения, нужно отказаться от улыбки, искренности и правды?
- Однако, как бы Вас ни звали, умоляю: не выдайте меня! Так не хочется умирать из-за глупой шутки!
Гюфтар готова была упасть в ноги незнакомой калфе, но от неслыханного страха (нет, не перед гостьей, а перед самой ситуацией) конечности не слушались. Что, если эта женщина знает Шехна-султан и захочет ей всё расказать - вот-де, кого она принимает на службу...
- Так Вы не расскажете госпоже, что я тут говорила? - совсем жалким голосом произнесла Гюфтар. Её редкая красота словно померкла, черты лица были искажены стыдом. - Ради Всевышнего, не говорите никому! Меня ведь казнят...

Гюфтар проглотила остатки страха, вдохнула, выдохнула, снова вдохнула... и снова почувствовала предательское сосание под ложечкой. Калфа расхаживала вокруг неё, словно учёный кенар в клетке. Девушка внутренне сжалась и ничего не хотела говорить. Но это треклятое "Я ведь могу и передумать!" вернуло Гюфтар к реальности. Хатун вздохнула и сказала:
- Меня Шехназ-султан из Кандилли привезла. Теперь я её служанка. - произнесла Гюфтар, стараясь лишний раз не встречаться взглядом с калфой, которая была слишком настойчива. И насмешлива.
Маленькая, неясная, бесформенная мыслишка постучалась в прелестную головку Гюфтар. Кандилли... в принципе, жизнь в нём была не так уж и плоха. Да, не столица, да, туда редко приезжали знатные гости вроде Шехназ-султан. Но зато там не было враждебности и приторности. А то ещё, не приведи Аллах, сделаешься такой же вот, как эта змея со злыми глазками и ехидной улыбкой. Будешь точно так же сыпать на всех насмешки, как из рога изобилия, злиться и злить, травить и стравливать... Тьфу!
Между тем женщина удовлетворённо хмыкнула. Видимо, она услышала то, что хотела. Гюфтар вновь передёрнуло. Эта калфа совершенно не внушала ей доверия, и это в первый день во дворце! Здесь просто необходимо заручиться чьей-нибудь поддержкой, иначе не выживешь. Съедят без соли и даже не подавятся. Вот эта самая хатун очень умная, не худо бы с ней завести дружбу. Тогда вопрос: как?
- Вот так... - как-то неловко произнесла Гюфтар, стараясь заполнить воцарившуюся тишину чем-нибудь, пусть даже и самым глупым. - А... позволите мне и Ваше имя узнать?
И девушка сделала как можно более доверительный взгляд. Неизвестно, насколько удачно это получилось, ну судя по тому, что калфа стала глядеть благосклоннее, физиономия, скроенная Гюфтар, оказалась подходящей. Что ж, тем лучше.