Кто бы знал, какое это блаженство - сидеть в своей роскошной комнате, прикрыв глаза, и наслаждаться мягким и успокаивающим массажем головы. Махиэнвер-султан расслаблялась после полуденной трапезы. Умелые ручки служанок изгнали из прекрасной головы султанши все тревожные мысли. Нет, некоторые, всё-таки, никак не желали убираться прочь, и касалась она самовольной выходки Шехназ и Орхана. Слава Богу, повелитель не стал гневаться и даже узаконил их брак, да кроме того решил назначить брата в санджак. Махиэнвер пока не имела понятия, какой именно, и её материнское сердце ныло в предчувствии скорой разлуки. Разумеется, где санджак, там и свой обширный гарем. А всякому гарему нужна управительница, которую надо срочно подыскивать. Поисками занялась верная Нериман... о приходе которой тихонько доложил один из евнухов, дежуривших у дверей. Султанша тихонько вздохнула (поди, опять пришла с дурными вестями), но верная калфа сообщила, что только что вернулась из Дворца Слёз и даже привезла с собой умную, красивую, а главное, очень влиятельную женщину. Сказала, что сама видела, как девушки безоговорочно выполняют все поручения этой хатун. Султанша заинтригованно хмыкнула и велела позвать нежданную гостью в комнату. Нериман что-то тихонько шепнула кому-то, после чего удалилась. Махиэнвер открла глаза.
Перед султаншей стояла хорошо одетая женщина с медно-коричневыми пышными волосами, на ней было платье с тяжёлым поясом, а поверх платья был надет коротенький жилет с пышными рукавами. Гостья сделала несколько шагов по направлению к госпоже, опустилась на колени и приложилась к краешку искусно расшитого платья Махиэнвер - сначала устами, затем лбом. По заведённому обычаю, хасеки легонько коснулась правого плеча калфы. Та встала и присела в почтительном поклоне перед матерью шехзаде. Та отметила, что незнакомая хатун не обделена грацией и приятностью во внешности. Было в ней что-то, радующее глаз.
- Значит, это на тебя указала моя верная Нериман. Как твоё имя, хатун? Кому служила раньше, за что была изгнана в Старый Дворец? - поинтересовалась Махиэнвер, впрочем, больше для проформы, нежели для каких-то реальных целей. Ей было абсолютно безразлично, у кого была эта женщина в услужении и за что провинилась. Махиэнвер давно доверяла словам Нериман, а та отзывалась о ней как о разумной, ловкой и авторитетной калфе. Такая украсит любой гарем.

Отредактировано Махиэнвер-султан (2017-12-07 20:39:56)

Учтивая речь пришлась Махиэнвер по нраву. Она поглядела на нежданную гостью куда более милостиво, нежели несколько минут тому назад. Видно, что эту хатун отлично воспитали и вложили в её пригожую головку всё, что необходимо для жизни в гареме. Хасеки усмотрела в словах Бихруз нечто, выдававшее её ум и сметливость. Однако своеволие, которое допустила калфа, накричав на девушку, которую совершенно не знала, да ещё и в присутствии матери шехзаде, несколько раздосадовало Махиэнвер.
"Что эта хатун себе позволяет! Неужели не знает, что так не годиться вести себя в моём присутствии!" - раздражённо подумала султанша, чувствуя, что в висках опять поселилась мигрень. Как же это всё не вовремя - и приезд Нериман, и визит этой женщины... О, Всевышний, пошли терпения всем нам...
Но раздражение и досада испарились сами собой, когда хасеки увидела, что Бихруз, можно сказать, спасла ценнейшую книгу от порчи. Нерадивая служанка могла свести все записи на нет. Ещё больше поразило госпожу то, что калфа безошибочно угадала, что содержится в этом фолианте. А содержались там, ни много ни мало, ценные записи о собранном гареме шехзаде Орхана. Все имена, выданные суммы, провинности и даже специальный реестр, согласно которому некоторые из особо удачливых красавиц могли попасть в рай... то есть, на ложе Орхана. Словом, важнейшие записи, которые были буквально на вес золота, спасены. Поражённая, Махиэнвер смотрела на свою собеседницу и не могла взять в толк, как совершенно посторонняя женщина с первого же взгляда опознала книгу расходов. То, что Бихруз видит сквозь толстый кожаный переплёт, было чистой воды ерундой, но шайтан её знает, а вдруг эта женщина - провидица.
- Как ты догадалась, что это гаремная книга? Отвечай. - строго спросила Махиэнвер, внимательно разглядывая калфу. Султанша вовсе не злилась на неё, скорее, даже наоборот, была ей от всей души признательна, да и строгость эта была всего лишь напускной. Просто хасеки снедало чисто женское любопытство. Да и любой на её месте стоял бы с раскрытым ртом и по-тихому недоумевал. Бихруз скромно улыбнулась и опустила глаза.

Махиэнвер была просто потрясена такой наблюдательностью калфы. Да она может посостязаться в этом деле с Нериман, отличающейся завидной памятливостью на всякие мелочи. Султанша была под впечатлением. С одного взгляда на книгу определить, что в ней содержится - это, знаете ли, не каждому под силу. Бихруз окончательно растопила ледок недоверия. Хасеки улыбнулась и сделала ей знак подойти поближе. Калфа повиновалась.
- Да не умалит Аллах твоего соколиного зрения. - произнесла Махиэнвер, чувствуя, что ещё будет долго вспоминать этот случай. - Ты умна, памятлива и внимательна. Такие люди всегда в почёте. Нериман-хатун, верно, рассказала тебе, что мне нужно, не так ли?
После этих слов, Махиэнвер испытующе поглядела на Бихруз. Та, не говоря ни слово, согласно кивнула.  Султанша прикрыла глаза (голова всё ещё болела, но это не мешало ясно мыслить и сохранять благодушное настроение). Значит, хатун в курсе дел. Из неё получится отличная хазнедар, Махиэнвер в этом не сомневалась. Ещё бы! Человек, обладающий такой проницательностью, просто не может не занять важную должность.
- В таком случае, тебе должно быть известно, что управлять гаремом - дело не из лёгких. Хотя Нериман рассказала мне, в каком порядке ты содержишь Эски Сарай. Я возлагаю на тебя большие надежды.
Как раз в это время в комнату вошла служанка. В её руках был свёрнутый лист бумаги. Махиэнвер внимательно воззрилась на девушку, на письмецо в её руках, а затем еле заметным движением брови дала знак подойти. Невольница передала свиток госпоже и скрылась за дверьми, предварительно поклонившись. Султанша вгляделась в ровную аккуратную вязь.

Драгоценная Махиэнвер-султан хазретлери!
Вчера состоялось заседание Совета. Наш повелитель своим милостивым указом назначил Шехзаде Орхана хазретлери санджак-беем Манисы. Как Вы, вне всяких сомнений, знаете, это санджак наследников. От всей души приношу свои поздравления Вам и досточтимому шехзаде.
Ваш верный раб,
Тахшилли Нуман-паша.

Султанша читала и с каждым словом менялась в лице. Маниса! Вот это удача... Такого счастья нельзя даже во сне увидеть, не то, что наяву. Значит, отныне Орхан будет санджак-беем самой важной из османских провинций (разумеется, второй после столицы). Хасеки готова прямо сейчас пойти к повелителю и припасть к его стопам, благодаря за милость. Опомнившись от первой эйфории, Махиэнвер вновь посуровела и произнесла с важностью:
- Отныне наш шехзаде - бейлербей Сарухана. Да пошлёт Аллах нашему повелителю счастья за такое мудрое решение. Твоя ответственность, Бихруз-калфа, огромна. Будешь постоянно писать мне и никому более. Выбери себе в Старом Дворце слуг понадёжнее, да и мной ты забыта не будешь. Шехзаде едет в Манису с Шехназ-султан. Не перечь ей, будь обходительной и услужливой, но преданной оставайся только Орхану и мне. Иншалла, мне не придётся пожалеть о твоём назначении.

Махиэнвер улыбнулась одними уголками губ. Её большие глаза с лёгкой поволокой смотрели куда благосклоннее, чем раньше. Бихруз нравилась ей своим почтительным разговором, не льстивым, но исполненным уважения. Её умные глаза, казалось, замечали любую незначительную деталь в комнате - каждый узор на стенах или обивке тахты, каждую царапинку на дастархане, словом, всё-всё.
"Да, с такой хазнедар моему льву нечего беспокоиться за свой гарем. Главная забота - Шехназ. Я с нею говорила, но сдаётся мне, она поняла всё по-своему и будет вставлять палки в колёса своей мягкотелостью и неопытностью. Натворит дел, чего доброго. Этого нельзя допустить.
- Ты мне не на словах, а на деле свою верность докажи. - ровно произнесла Махиэнвер, уже не глядя на Бихруз. - Сколько было таких людей, что в глаза льстили, а сами вонзали кинжал в спину. Дай Аллах, ты не из таких.
Долгий пронизывающий взгляд на собеседницу. Махиэнвер словно видела всю натуру этой хатун.
"Нет, эта вряд ли станет плести интриги за моей спиной. Но и своего не упустит, это ясно, как день.
Ну, да ничего - я её быстро верну в столицу, если замечу за ней какую-нибудь провинность. Пока пусть исполняет свои новые обязанности и ни на шаг не отходит от моих наставлений."
Выждав несколько мгновений, султанша внимательно посмотрела на свою новую служанку и произнесла весомо и значимо:
- Вот тебе мой наказ: Шехназ-султан должна исчезнуть.
Повисла нехорошая тишина. В комнате уже никого не было, кроме двух беседующих женщин, одна из которых, судя по выражению лица, либо не поняла, либо поняла, но превратно. Махиэнвер не торопилась разъяснять Бихруз свои слова. Очевидно, ждала, что такая проницательная хатун, как она, поймёт всё без посторонних подсказок. Калфа между тем стояла с таким видом, словно её обдали из ушата ледяной водой. Хасеки нахмурилась. Не успела она отдать первое приказание, как Бихруз уже недовольна им. Это не слишком обнадёживало. Мать шехзаде поджала губы, словно удерживала какие-то слова, но не торопилась выпускать их на волю - ждала, когда Бихруз заговорит первой.

Махиэнвер еле сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Оказывается, бедняжка истолковала её слова совершенно не в том ключе. Хасеки тихо-тихо усмехнулась, пряча улыбку и поглядела на Бихруз снисходительно. Она никак не ожидала от неё такой недогадливости. Впрочем, может быть, хасеки была отчасти сама виновата в этом - приказ прозвучал слишком жестоко. Мало ли, как человек может понять его, особенно если это женщина.
- Я-то думала, что ты разумнее. Как тебе такое в голову пришло? Разве я могу поднять руку на невестку. Счастье Орхана для меня превыше всего. Смерть возлюбленной разобьёт сердце моему сыну. Шехназ должна исчезнуть его сердца, только и всего. От тебя требуется лишь одно - придерживаться правил и обычаев гарема. Отправляй к шехзаде самых лучших и умелых девушек, чтобы в один прекрасный день любовь к Шехназ растаяла, как дым. Не торопись. Времени у тебя будет предостаточно. Нельзя, чтобы Орхан или его жена о чём-то догадались. Ты меня поняла?
Хасеки говорила тихо, но строго и повелительно. Ещё в тот день, когда разнёсся слух о том, что повелитель собирается назначить Орхана санджак-беем, в разумной и коварной голове Махиэнвер родился план. С сыном поедет его новоиспечённая супруга. Разговоры с невесткой, как казалось, прошли в пустую - султанша не увидела в Шехназ готовности отказаться от привязанности к султану, как к родному человеку. Девчонка по-прежнему любит и слушается повелителя, очень уважает и чтит его, в то время, как Махиэнвер ожидала от неё верности только Орхану и его валиде, то есть, ей. При первом же удобном случае, если вспыхнет хоть малая искорка интриг и измен, она всё расскажет падишаху без колебаний. Словом, Шехназ была костью в горле Махиэнвер. И эту кость нужно удалить, причём чем аккуратнее, тем лучше.
- Но если все средства будут тщетными... - Махиэнвер помедлила, - придётся пойти на крайние меры. Рядом с моим львом должна быть умная и сильная духом хатун, чего о нашей дорогой Шехназ вовсе не скажешь. Будь всегда настороже, не упускай ни единого шанса. Пусть Орхан забудет её, разлюбит и покинет. Для неё самой так будет лучше, иншалла. Надеюсь, теперь тебе всё понятно, Бихруз.
Договорив, хасеки вновь устало прикрыла глаза. Боль опять вернулась, в висках неприятно заныло. Скорей бы калфа ушла прочь, оставила султаншу одну. Нежданная радость обернулась новым приступом мигрени, Махиэнвер была внутренне опустошена , как никогда ранее.