Все недомолвки между Орханом и Шехназ-султан завершились. Стосковавшиеся друг по другу после почти трёхмесячной разлуки, супруги не могли наглядеться друг на друга, насытиться объятьями и поцелуями. Шехназ не помнила себя от захлестнувшей её радости, её сердце билось, словно хотело прорвать грудную клетку, тонкую ткань и выпорхнуть в небо. Орхан тоже был счастлив. Узнав всю подноготную того, что сталось в его отсутствие, шехзаде, наконец-то, оттаял душой. Теперь для воссоединения влюблённых не было никких преград.
Султанша возвращалась в свою комнату, окрылённая, зардевшаяся, радостная. Девушки не поспевали за нею, потому что их хозяйка не шла, а прямо-таки летела. Шехназ очень хотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью, да никого не было подходящего. Гюфтар, наверняка, ждала султаншу в комнате, а доверять Нериман такие сердечные дела девушке и вовсе не хотелось. Да, конечно, калфа ей здорово помогла тогда, в день смерти Эфшан-хатун, но Шехназ всё равно опасалась её.
- Госпожа, Вы просто сияете. - заметила одна из девушек, поравнявшись с султаншей.
- Сияет не человек, а его душа. - коротко и просто отозвалась Шехназ, не сбавляя шага.
Вот, наконец, и комната. Шехназ знаком велела евнухам открыть двери, те повиновались. В покоях, как оказалось, кто-то был. Девушка даже не сразу поняла, кто именно. Статная и величавая, в роскошном платье, на тахте сидела... Махиэнвер-султан. У Шехназ от неожиданности язык прирос к гортани. Мать Орхана - здесь?
"О, Всевышний, защити мою голову... Она, наверное, что-то узнала... Нериман донесла. Ну, конечно, кому же ещё и доносить, как не ей!" - со страхом подумала юная султанша. Хотя о чём могла узнать Махиэнвер? О том, кто лишил жизни несчастную Эфшан, все знают и так. Кроме того, от султанши Шехназ и так в своё время получила очень суровое предупреждение. Что же на этот раз?
Хасеки, увидев вошедшую, благосклонно улыбнулась. Шехназ, памятуя о том, как следует вести себя в присутствии старших членов династии, поклонилась.
- Госпожа? Вы... но как? Я не ожидала Вас у себя. - произнесла девушка, искренне недоумевая. Махиэнвер ухмыльнулась.
- Махиэнвер-султан хотела дождаться Вас тут, - робко вставила Гюфтар, - видно, у госпожи какое-то важное дело. С Вашего позволения.
И девушка, поклонившись обеим султаншам, быстренько покинула комнату, оставив Шехназ и Махиэнвер с глазу на глаз.

Услышав голос султанши, ровный, с лёгкой насмешкой, Шехназ смутилась и потупилась. Махиэнвер-султан словно в воду глядела: откуда ей было знать, что Орхан принимал Шехназ у себя? Разве что, кто-нибудь из слуг проговорился. Взгляд султанши искал Гюфтар. Та, как оказалось, спокойно сидела в смежной комнате. Страха в её лице не было, значит, она ничего не говорила. Султанша хотела, было, успокоиться, но мысль о том, что хасеки оказалась настолько прозорливой, что сама обо всём догадалась, мучила её всё больше и больше. Если госпожа и вправду поняла всё без посторонней помощи, то её ум нужно уважать. И бояться его.
Сначала вместо ответа Шехназ только опускала и поднимала глаза на старшую собеседницу. Так продолжалось полминуты. девушка стояла перед Махиэнвер и чувствовала, как резвые ноги наливаются свинцом, а в стопы вонзаются тысячи раскалённых иголок. Так бы и упала на месте от страха и стыда.
- Шехзаде позвал меня, госпожа. - наконец несмело выговорила юная султанша. - Хотел поговорить со мной.
Хотя Шехназ и говорила чистейшую правду, ей не становилось от этого легче. Напротив, делалось хуже и хуже с каждой секундой. Кровь кинулась в лицо, стыд залил его багрянцем, девушка чувствовала себя хуже последней грешницы на всём белом свете. Она припомнила разговор с повелителем, чистосердечное признание перед ним. Мехмед тогда сказал, что она, его двоюродная сестра, проявила большую смелость, рассказав всё, как на духу. Даже большую смелость, нежели брат Орхан. Он-то, мол, не удосужился признаться во всём, хотя у него было столько возможностей. Все эти слова до сих пор стояли в ушах красавицы. Мехмед обещал подумать, как быть с ними обоими. Шехназ вся трепетала при мысли о том, что их никях перестанет иметь силу, и их разлучат.
"Ах, повелитель, Вы так милостивы, так благородны, столько смертей избегли, столько гор и чащоб преодолели... Ваша доброта и щедрость не имеет границ. Будьте же снисходительны к моему любимому, не лишайте нас друг друга..." - мысленно взывала Шехназ к своему царственному брату, думая, что таким образом он услышит её через десятки стен и смилуется над Орханом. Но разум говорил обратное: совершённый ими проступок будет порицаться, а с виновников строго взыщут.
Воцарилась тягостная тишина. Махихнвер поднялась со своего места и угрожающе стала надвигаться на девушку. Шехназ внутренне сжалась, чувствуя, что на неё сейчас обрушатся все громы небесные. Хасеки долго стояла и глядела на девушку почти с ненавистью.
"Вот и всё." - подумала Шехназ. - "Нужно либо с моим Орханом проститься, либо сразу с жизнью. Нет, лучше с жизнью, чем с ним."

Отредактировано Шехназ-султан (2017-12-30 19:02:09)

Громкий и резкий удар раздался в стенах комнаты, а затем щёку словно калёным железом обожгло. Шехназ закусила нижнюю губку, чтобы не вскрикнуть от боли. Пощёчина оказалась не только звонкой, но и очень болезненной. Несколько минут левая скула горела, словно в огне. От боли и страха Шехназ не смела сдвинуться с места, поднять глаза на разъярённую Махиэнвер, что-либо сказать в своё оправдание. Но куда болезненнее оказались слова госпожи, её упрёки не били по лицу, а резали грудь, доходили до сердца, словно хотели рассечь на части и его. Девушка почувствовала, как глаза резанули первые слёзы обиды, к горлу подкатился комок отчаяния.
"Что я ей ни скажи сейчас, не поверит..." - пронеслось в голове юной султанши. На мгновение она подняла глаза, встретилась со взглядом Махиэнвер и оторопела. Мать шехзаде Орхана глядела с такой ненавистью и злобой, с какой, наверное, можно смотреть только на лютейшего врага. А разве они враги? Конечно же, нет... От этого взора Шехназ стало совсем скверно, в голове помутилось, в мыслях разгулялся морок. Девушка даже нескоро сообразила, что султанша уже не стоит над ней, грозная и озлобленная, а сидит на прежнем месте. Последние укоры до сих пор стояли в ушах и в голове Шехназ.
"За что она так со мной, в самом деле? Словно я и вправду сделала что-то позорное. Месих-эфенди сказал, что всякая любовь священна, разве это ложь? Ни в жизнь не поверю."
- Разве мог меня кто-то надоумить, госпожа? - с обидой в голосе произнесла султанша, глядя на Махиэнвер с упрёком. - Наши сердца давно нашли друг друга. С первых дней, когда я вернулась в Стамбул, как переступила порог этого дворца, мы не знаем покоя. Но между нами ничего дурного не было. На этот никях мы решились перед самым походом. Я была у повелителя, я видела его глаза, он не судил меня. Так за что же Вы судите?
Шехназ говорила от всего сердце, каждое её слово поражало искренностью. Но лицо Махиэнвер по-прежнему было сердитым. Не смягчилось оно и под самый конец. Взгляд госпожи был такой, какой мог быть у мёртвого камня, если бы Всевышний наделил его способностью видеть. Девушка в отчаянии опустилась на колени перед хасеки и ещё раз умоляюще взглянула на неё. Такой преданности и готовности отдать жизнь за неё и её прекрасного сына (Шехназ могла в этом поручиться) не было ещё ни у кого и никогда. Да и мудрено ли? Когда девушка и юноша любят друг друга, они готовы на всё, лишь бы быть вместе.
Ещё одно затяжное молчание. Такая мёртвая, ужасающая тишина... Даже стены, кажется, прислушивались к прерывистому дыханию девушки.
- Вы ведь знали Ханзаде-султан, мою маму, не так ли? - начала Шехназ совершенно поникшим голосом. - Когда её не стало, я поклялась никогда не снимать траура в память о ней. И сюда я приехала в трауре. Если бы не Орхан, я бы никогда не узнала, что такое радость. Он вернул мне глаза, слух, речь и умение быть счастливой. Если угодно, Вы можете вновь отнять всё это. Я в Вашей власти. Только прошу Вас, не думайте, что я пошла на это по чьему-то указу. Всевышний и моя любовь к шехзаде - единственные указчики на этом свете.
И султанша коснулась губами самого краешка роскошного платья хасеки.

Отредактировано Шехназ-султан (2017-12-30 19:53:48)

Поняв, что гнев Махиэнвер-султан потихоньку отступает, Шехназ вздохнула с облегчением. Теперь перед ней сидела прежняя хасеки, властная, спокойная, благосклонная и вечно себе на уме. Такой девушка знала её всегда, так будет, наверное, и впредь.
"Союз с госпожой - это то, что нужно. Ради счастья и благополучия шехзаде, я готова быть с нею до конца. Она ведь наверняка ничего дурного не затеяла и против повелителя не пойдёт, так что почему бы и не согласиться... К тому же, разлука с Орханом избегнута, осталось только заслужить прощение его валиде, и тогда всё окончательно наладится." - так размышляла Шехназ, сидя подле султанши. Когда последняя властно вытянула руку для поцелуя, девушка без колебаний приложилась к ней.
- Можете не сомневаться, я готова на всё ради шехзаде, ради его счастья и спокойствие. И ради Вашего тоже. Верьте мне. - покорно произнесла юная султанша. Разумеется, она понимала, что так легко Махиэнвер не убедить, но в некоторых случаях и одного уверения достаточно. В известный час ко всякому человеку можно найти подход. Однако, судя по выражению лица хасеки, чаяния Шехназ не оправдались. Госпожа сидела с непроницаемым видом, лишь уголки губ выдавали её удовлетворение случившимся. Невестка покорилась, любая свекровь может быть довольна этим.
- Я знаю, после всего произошедшего, Вы мне не доверяете, госпожа, но я клянусь своей жизнью, что участь шехзаде для меня превыше всего. И если надо, я без колебания поступлюсь своим счастьем ради него. Я и так уже поступилась слишком многим, чтобы быть с ним. У нас с Вами один путь, разве не так?
Взгляд Махиэнвер как-то неуловимо изменился - стал более острым и пронзительным. На какое-то мгновение Шехназ снова стало скверно. Султанша словно читала её душу, чувствовала её метания и колебания, и это ей было явно не по душе. Но Шехназ уже всё решила: она положила идти с Орханом и его матерью до конца, быть его щитом, его стрелой, его опорой и покровом. Но этот взгляд его валиде... какой-то он нехороший, сулящий что-то недоброе. Может быть, у неё что-то на уме?
"Брось, Шехназ, не думай. Разве у госпожи может быть что-то худое на уме? А если и есть сейчас, то потом не будет. Помни о том, ради чего ты ей покорилась, ради чего выслушала проклятья, от громовых стрел спаслась. К чему сейчас пугаться ветерка только потому, что он принёс могильный хо...лод..."
И тут, совершенно внезапно, до Шехназ дошло, что путь рядом с Орханом - путь к смерти. От каждого шага будет веять могильным холодом, а травы и цветы будут стонать и плакать. Путь с Орханом - путь крови и интриг. Всё это совсем юная и неопытная девушка прочла в глазах матери шехзаде, матери самого любимого человека, свекрови, повелительницы, наставницы... Но слово уже сказано, отступаться от него - позор. Недаром же повелитель хвалил Шехназ за смелость...