Теплота хамама, чудные запахи масел, свежесть после выхода из воды, всё это повлияло на Шехназ очень благотворно. В покои вернулась она обновлённой, словно заново родилась. Девушки встретили её поклонами, и лишь Гюфтар словно не находила себе места. Она вела себя странно. Султанша подошла к своей помощнице и внимательно поглядела ей в лицо. Вроде бы, на первый взгляд всё хорошо, только всё одно хатун на себя не похожа.
- Что это с тобой? - встревоженно спросила девушка. - Что случилось?
Гюфтар помялась, но потом собралась с духом и ответила:
- Бихруз-калфа приходила. Ох и вид у неё был, словно неделю глаз не смыкала. Я сказала, что Вы в хамаме, так она обещала позже зайти, поговорить. У неё какое-то важное дело к Вам.
Шехназ хмыкнула. Значит, важное дело... Что могло приключится, раз Бихруз так встревожена. Вот и Гюфтар говорит, что она выглядела так, словно не спала несколько дней. Неспроста всё это.
- Пусть приходит, я выслушаю её. - ровно произнесла султанша, садясь к зеркалу. Девушки тут же принялись вытирать ей волосы, высушивать их и завивать. В конце концов, наступающая ночь - ночь четверга, особая ночь для всех супругов. Ближайшее окружение Шехназ об этом было прекрасно осведомлено.
Наконец, настал вечер. Дневная жара и духота остались позади, и все обитатели дворца вздохнули с облегчением. С гор потянуло вечерней свежестью, прохлада проникла во дворец через окна. Дышать, думать и даже говорить стало намного приятнее. Шехназ чувствовала себя даже ещё свежее, чем после купания днём. Она сидела за шитьём в своей комнате, когда дверь отворилась, и в покои шагнула дневная гостья - Бихруз-хатун. Султанша отложила пяльцы и пристально вгляделась в гаремную управительницу. Да, выглядела она неважнецки: синяки под глазами, глаза словно ввалились, румянец куда-то исчез... Эти перемены старили женщину, и Шехназ буквально не узнавала в ней прежнюю Бихруз, подвижную, проворную и улыбчивую.
- Проходи, хатун, не стой у порога. - ласково проговорила госпожа, делая гостье знак. Та как-то несмело приблизилась к тахте и замерла шагах в трёх от султанши. Шехназ воззрилась на хазнедар с выжидательным любопытством.
- Сегодня ты наведывалась ко мне, да не застала. Гюфтар сказала, у тебя какое-то дело ко мне. Так я слушаю, рассказывай.
"Надеюсь, в гареме всё в порядке. Мы ведь несколько дней назад раздали наложницем полагающееся жалование." - размышляла девушка, даже не догадываясь, что всё намного сложнее.

Отредактировано Шехназ-султан (2018-01-03 16:26:31)

Благодушное настроение Шехназ сменилось беспокойством. При первых же словах Бихруз в сердце султанши закралось сомнение. Либо что-то тут не так, либо положение в самом деле серьёзно. Девушка внимательно посмотрела на свою хазнедар, словно пыталась отгадать, что на уме у этой калфы.
[i]"Нет, на игру это не похоже. Бихруз так выглядит, будто не спала несколько дней кряду. Что ж её так подкосило? Что ж, что бы там ни было, надо за это хорошенько взяться."[/i] - размышляла Шехназ. О шитье она уже не вспоминала, сейчас её занимала только ситуация в гареме.
- Как же так, хатун? Несколько дней назад мы раздали девушкам причитающуюся сумму. Им этого мало?
Вместо ответа Бихруз только сокрушенно покачала головой, как бы говоря, что всё намного хуже. Шехназ по-прежнему терялась в догадках, касаемо этого вопроса, и додуматься пока что не получалось. Ещё один быстрый взгляд на Бихруз, но молчание не прекратилось. Хазнедар, видимо, не знала, как подступиться к важному разговору.
- Говори всё, Бихруз-калфа. Махиэнвер-султан доверила гарем шехзаде нам с тобой. У нас не может быть никаких тайн. Если ты что-то скрываешь или стыдишься, так и скажи. Может, у тебя что-то личное на уме, а ты прикрываешь это гаремными делами? Лучше расскажи всё, как есть, так бущет проще помочь тебе.
Но хатун, как и прежде, стояла, не смея больше словечка вымолвить. Шехназ поняла, что её догадка оказалась не пустяковой. Видимо, гаремная управительница, действительно хотела поделиться с госпожой чем-то личным, но войдя в комнату, оторопела и теперь из неё и слова не вытянешь. Молодая султанша отличалась терпеливостью, а потому решила не торопить Бихруз с объяснениями. Но тут в голове у девушки возникла мысль, которая позволила ей первой нарушить вновь повисшую тишину.
- Так я и думала. Ты содержанием недовольна, ведь так? Что ж, я обсужу этот вопрос с шехзаде. В санджаке многое пришло в запустение, и все средства уходят на восстановление домов и базаров. Но я уговорю Орхана, можешь не сомневаться. Если дело стало только за этим, я думаю, он не откажет. Я не хочу, чтобы в гареме кому-то жилось худо. Особенно тебе.
В этот момент Бихруз-хатун судорожно вздохнула и отрицательно замотала головой. Шехназ только по одному этому поняла, что её догадка не оправдалась. Дело не в чём-то личном, как ни верти.

Шехназ ожидала услышать что-то менее поразительное, но прозвучавшая новость оказалась самым страшным ударом. Девушка некоторое время сидела в одном положении, выдыхая через нос и смотря в одну точку. Ей становилось всё труднее дышать. Неслыханная наглость! Наложницы, чьё место разве что в ташлыке, смеют надеяться на встречу с шехзаде, да ещё и негодуют, что их-де, несчастных, долго не посылают в его покои.
К концу тирады, Шехназ уже не сидела, а стояла перед Бихруз, распалённая и рассерженная. Мысли в голове путались, скатывались в клубок, завязывались в узлы. Султанша едва сохраняла самообладание.
"Впрочем, чего я ещё могла ожидать? Для шехзаде такой гарем собрали, девушек месяцами учили, а тут... И что же теперь делать? Позволить? Нет, я лучше с собой покончу, чем поддамся. Пусть сердятся, пусть бунтуют, а Орхана им не видать! Хотя... Нет, если я наотрез откажу им, в самом деле случится беда. Тогда будем действовать умнее." - лихорадочно думала Шехназ.
- И они ещё смеют чего-то требовать? В самом деле, стыда у них в сердце не осталось. Вот, что, Бихруз, ступай и объяви всем, что каждая, кто хоть шёпотом посмеет жаловаться на такое или хоть просто разговаривать об этом, будет с позором выставлена из дворца. Никому не потакай, Бихруз-калфа, слышишь? Если будут трудности, веди мерзавок прямо ко мне.
Речь Шехназ была тихой, но строгой и даже гневливой. Любая женщина, которая искренне любит и чтит своего мужа, могла бы в этот момент понять её. Кому же понравится, когда на твоего супруга положили глаз сразу не менее ста девушек. Одним словом, юная султанша была вне себя, хоть и всячески старалась это скрыть. Лицо заливала краска гнева, в глазах помутилось, голос был взволнован, тих и надтреснут.
- Всех смутьянок на невольничий рынок. Всех! - наконец выкрикнула девушка, чувствуя, что последние крупицы самообладания уже исчезли. Бихруз же стояла, ошеломлённая. Она ещё никогда не видела молодую госпожу в таком состоянии.
Недавние мысли о том, что надо бы действовать умнее и тоньше, бесследно растаяли в голове. Сейчас не ум, а любящее сердце нашёптывало слова приказа. Шехназ окинула комнату негодующим взглядом, словно бунтовщицы были тут, совсем близко. Но Гюфтар ожидала в смежной комнате, Бихруз стояла тут, перед султаншей, а остальные наложницы сплетничали в ташлыке, а из тех, кто сейчас находится в комнате, подстрекательниц не было. Шехназ понемногу начала приходить в себя.

Выслушав доводы Бихруз, девушка немного поостыла. Теперь, после доводов опытной хазнедар, собственный приказ казался ей дикостью. Действительно, лучше послушать умного совета и дать девушкам то, чего они хотят. Это будет очень трудно и больно, но ради спокойствия во дворце Шехназ готова пойти на это. Она отчего-то была уверена, что её шехзаде, её лев, её Орхан останется верен только ей одной. Но почему-то в душе не становилось легче - на её задворках оставалась капелька сомнения и терзания. Султанша вновь медленно опустилась на прежнее место, зажмурилась, словно её глаза резанул невыносимый свет, а потом произнесла:
- Будь по-твоему. Объяви девушкам, что законы будут соблюдаться. Однако пусть не жалуются, если шехзаде ни одну из них не примет. В ближайшее время устроим в гареме небольшой праздник, выберем наложниц, пусть развлекут нас.
Кто бы знал, какого труда стоило Шехназ выговорить всё это. Дать позволение на то, чтобы хазнедар отправляла к Орхану наложниц - это слишком серьёзный шаг. Конечно, теперь Шехназ-султан не только безрассудная девушка, тайно совершившая с любимым никях в ускюдаре, а его законная супруга, возглавляющая его гарем. А значит, ей положено следовать определённым традициям. Только к чему это всё приведет? Неужели в один прекрасный день Орхан не выдержит и обратит свой взор на другую? Махиэнвер-султан, как известно, выбрала для сына самых красивых девушек, и это вводило Шехназ в неописуемую досаду. И что самое обидное, она не посмеет возразить мужу. Он - глава санджака наследников, любимец падишаха, его надежда, его спаситель. Вероятно, теперь он чувствует себя почти на вершине и не позволит никому, даже ей, перечить себе.
"Что ж, если я уже дала своё согласие, то надо сдержать слово. Но кого же отправить к нему? Тут надо действовать очень осторожно и выбрать не первую красавицу, к тому же, с простым и бесхитростным нравом. Такие Орхану не нравятся... хотя именно за такой же нрав он и полюбил меня в своё время... Ах, нет, нет. Сперва узнаю о девушках всё, Бихруз мне в этом не откажет."
- Отныне будь начеку, хатун. Хочу знать всё о каждой девушке во дворце. Особенно о тех, кто отправится в покои шехзаде. Ничто не должно ускользнуть от нашего внимания. А сейчас ступай, объяви мою волю. Пусть эта суматоха, наконец-то, затихнет. Иди.
Шехназ чувствовала, как виски сжимает мигрень, а принятое решение опустилось на сердце тяжёлым грузом. Выходя за Орхана замуж, девушка даже не представляла, какие трудности ожидают её.