Отъезд Мусы-паши из столицы ничуть не расстроил Абиде. Даже напротив, султанша почувствовала, что теперь она наконец-то может дышать полной грудью. За ней не будет надзора, Яхшен-хатун, давняя подруга, беспрепятственно может посещать её, а Асеф-мирза... Ах... При мысли о высоком и статном персе, Абиде мечтательно прикрыла глаза. Она сидела за шитьём в своей комнате, шила она уже не первый час, но после благостных воспоминаний стежки прыгали вкривь и вкось. Звать девушек не хотелось, султанша могла и сама справиться с запутавшейся парчовой нитью. Её устраивала тишина, воцарившаяся во дворце в это утро.
После пятнадцатой попытки распутать нити, Абиде озлобилась на саму себя и отшвырнула пяльцы в сторону, словно они, несчастные, были в чём-то виноваты перед госпожой. Платок, зажатый в обручах пяльцев, остался недошитым. Султанша взглянула на него и испустила тихий горестный вздох. Этот платок она вышивала не для себя. Спроси её кто-нибудь: "А для кого же?", султанша не смогла бы ответить вслух, ибо признаться в этом - значит, запятнать себя позором. Муса-паша, к счастью, тоже ни о чём не догадывается, но долго ли удастся скрывать от него содеянное? Платок, который Абиде так старательно изукрашивала, предназначался не кому иному как Асефу-мирзе.
Названная дочь Кёсем-султан положила руку на мягкую спинку тахты и, опершись на локоть, засмотрелась в окно. Девушки старательно постригали кусты, судя по всему, о чём-то переговариваясь. Не было слышно, о чём они шушукаются, но Абиде почему-то даже не думала, что они обсуждают свою хозяйку. Скорее всего, им есть о чём поболтать и без того.
В дверь раздался тихий стук.
- Да. - зевнув, откликнулась султанша. Она никого не ждала к себе, а потому могла справедливо полагать, что к ней сейчас заглянет одна из служанок с какой-то жутко важной проблемой. Но тут дверь отворилась, и...
- Исмихан?!
Абиде не могла поверить собственным глазам. Перед ней стояла племянница, которую Абиде не видела целых десять лет. Когда Фатьма приезжала на похороны Мурада, она гостила в столице неделю, а затем увезла Кайю с собой в Манису. Абиде навещала сестру ещё когда Мурад был жив, но после его смерти им больше не приходилось видеться. Новость о том, что в Стамбул вернулась Фатьма, да не одна, а с племянницей, была Абиде доподлинно известно, но султанша даже подумать не могла, что Исмихан нанесёт ей неожиданный визит.
Хозяйка и гостья крепко обнялись. Жена Мусы-паши отметила, что Кайя за эти годы выровнялась в несказанно красивую девушку, которая заставит многих мужчин сохнуть по себе, вспоминая её пронзительные глаза.
  - Всевышний, слава тебе, ты не оставила меня умирать со скуки. Садись, драгоценная моя, нам о многом нужно поговорить.
И Абиде, взяв нежданную, но всегда желанную гостью за руку, усадила её подле себя на тахту.

Абиде украдкой усмехнулась. Фатьма не была бы сама собой, если бы сидела во дворце без дела. Ещё во время гостин в Манисе, султанша приметила, как Фатьма каждый день справляется о делах своего вакфа, о доходах и расходах простого люда, словно она была не прирождённой госпожой, а каким-нибудь стрекулистом. Сначала Абиде такие чудные порядки стали в диковинку, но после месяца, проведённого в Сарухане, она как-то привыкла. Исмихан была тогда совсем ребёнком и не ездила в город с тётушкой, а потому Абиде забавляла девочку, как могла. Расставание было тягостным. Приходилось возвращаться в Стамбул, к мужу, а Фатьму и племянницу оставлять здесь, среди забот и хлопот о народе.
- Значит, сестра всё такая же... - весело отозвалась хозяйка, улыбаясь. - Передай ей, труженице, что в другой раз не спущу. Если добром не приедет, то я к вам наведаюсь и...
Абиде шутливо погрозила пальчиком кому-то невидимому. Кайя рассмеялась, и у жены Мусы-паши стало легко и привольно на сердце, словно кто-то выпустил его из тесной темницы. Давно ли она сама смеялась вот так, заливисто, от всей души? Да почитай, никогда. Покуда был жив Мурад, Абиде жила совершенной затворницей, хоть никто её и не неволил, потом вышла замуж, переехала в собственный дворец, но и тут ей жилось не намного веселее, чем во дворце. Одна только и радость - хорошая подруга, новообращённая в суннизм персиянка, Яхшен-хатун. Жизнь бы и вовсе остановилась, если бы в Стамбул не приехали двое знатных иранцев, родственников шаха. Один из них накрепко завладел сердцем султанши, привязал его к себе железными узлами, и сколь ни билась замужняя Абиде, сколь ни молила вернуть то, что бесчинно украл Асеф-мирза, тот был непреклонен.
- И ты меня прости, дорогая. - наконец промолвила Абиде, глядя на Кайю ласково. - Не приехала я Вас встретить, виновата. Муса-паша отправился на восточные границы, я провожала его. Скоро ждите в гости.
Исмихан улыбнулась. Видно было, что уж кто-кто, а она никогда и в мыслях не держала обиды на тётку. У Абиде-султан отлегло от сердца.
- Валиде спрашивала обо мне? - уже без улыбки осведомилась госпожа. Исмихан только плечами пожала. О Кёсем-султан Абиде всегда говорила с неподдельным почтением, но в её голосе раз от разу слышался какой-то неясный страх перед этой всевластной женщиной. Что-то отталкивало её от матери, словно Кёсем и не родила её, и взяла на себя воспитание малютки из чистого бахвальства, чтобы только показать, как она милостива и добросердечна. А после того, что недавно открылось, когда Абиде узнала всю правду, валиде и вовсе сделалась ей почти ненавистна. Но эта ненависть вспыхивала красными искрами глубоко-глубоко в сердце, и для того, чтобы вырваться наружу, должно было пройти немалое время.

Отредактировано Абиде-султан (2018-03-11 11:52:04)

Вопрос про валиде, как ни странно, остался без ответа. Султанша, тихо вздохнув, уже хотела завести разговор с Кайёй о её жизни в Манисе, но племянница вдруг вскочила с места, метнулась к краю софы и подобрала пяльцы. Абиде обдало холодом - платок, который она уже не первый день украшала искусной вышивкой, предназначался в подарок. Нет, не мужу. Муса-паша, может быть, и оценил бы рукоделие жены, но сейчас в Стамбуле проживал тот, кому такой скромный дар показался бы дороже ста караванов с драгоценностями, тканями и благовониями. Асеф-мирза, лукавый перс, родич самого шаха Аббаса, смелый и безрассудный молодой человек, не знающий удержу в своих исканиях. Не так давно он открыл своё сердце замужней султанше, с которой часто виделся и ранее, но не смел поговорить с ней откровенно. Между тем, Абиде и не требовалось никаких объяснений. Как женщина любящая и в меру проницательная, она без труда угадала, чем живёт и дышит её персидский знакомец.  Да это было и немудрено, ведь и сама султанша жила и дышала тем же, что и он сам. Вот почему, когда Исмихан взяла шитьё без разрешения, хозяйка похолодела и чуть не выдала себя. Она готова была кинуться к племяннице, вырвать пяльцы из её рук и, не таясь, убрать подальше. Но султанша по-прежнему сидела на своём месте, смотря в одну точку. Перед глазами стоял не неоконченный орнамент на платке, а образ мирзы. Подумать только, законный муж уехал подавлять восстание на восточной границе, а его супруга в это время утешается грешными мыслями. И о ком! О представителе династии Сефевидов, злейших врагов султанской семьи. Немыслимо.
- Ещё много работы, дорогая. - наконец, уклончиво ответила Абиде, забирая пяльцы у племянницы и перекладывая к себе на колени.  - Узор слишком сложный, а перешивать заново не хочется. Но я так и не услышала ответа на свой вопрос: валиде ничего не говорила обо мне?
Султанше, наконец, удалось справиться с волнением. По рукам вновь заструилось тепло, страх отступил, бледность сошла с лица. Абиде смотрела уже не в пустоту, а на Кайю, которая, в свою очередь, оглядывала жену Мусы-паши с тревогой и даже немым ужасом. Бедная, перепугалась за тётушку, что уж тут поделаешь... Султанша догадывалась, что валиде непременно спрашивала о своей младшей дочери и, наверное, беспокоилась за неё. Хотя... Такая женщина, как матушка, наверное, незнакома с настоящим волнением. Её ум и прозорливость позволяли избегать лишнего беспокойства и суеты. Раз уж она была так спокойна, когда янычары, подстрекаемые врагами, свергли султана Османа, за которого валиде могла заступиться, да не заступилась, то остальные заботы для неё не больше, чем пыль под ногами.
- Эй... - Абиде заглянула в глаза Исмихан и, протянув руки, провела по бледным щекам девушки, словно пыталась своими прикосновениями вернуть прежний румянец. - Прекрати бояться, ишь, что удумала! Со мной всё хорошо, просто нездоровилось с утра. Моя добрая Исмихан, ты такая же, как твоя мама, царство ей небесное. И думать не моги волноваться за меня, всё пройдёт. - и султанша вновь, как минут десять тому назад, погрозила пальцем. На сей раз - племяннице.

Отредактировано Абиде-султан (2018-03-11 12:12:30)