Эпоха Безумца и Охотника

    Объявление

    Администрация:

    HOŞ GELDİNİZ

    Добро пожаловать в лучшую из всех держав - Османскую империю, и в столицу столиц - Стамбул. В этих благословенных краях наступили трудные и противоречивые времена, наполненные леденящими душу событиями. Янычарские восстания, разветвлённое преступное общество, произвол пашей и беев, интриги дворца Топкапы и тому подобные вещи - вот что такое Блистательная Порта 1640-1692 годов. Избери свой путь, измени судьбу государства, будь решителен и хитёр, верен султану и правящей династии, и главное - будь всегда на чеку!


    Вернейшие друзья:

    Dragon Age: Rising Интриги османского Востока Великолепный Век: цветы раздора MUHTEŞEM YÜZYIL «Muhteşem Yüzyıl: after Suleyman» «Каково это - играть с тьмой?»

    Ожидаются с нетерпением:

    Нефи Омер-эфенди, Шемспери-султан, Хуричехре-султан, Айше Махзиба-султан, Санавбер-султан, Зекийе-султан, Шехзаде Касым, Шехзаде Баязид, Рухсар-хатун, Зеррин-калфа, Силахдар Мустафа-паша, Ясемин-калфа, Хезарфен Ахмед-челеби, Лагари Хасан-челеби

    В ИГРЕ

    Ближайшие события:
    1642. Родились прекрасные шехзаде - Мехмед, Сулейман и Мурад. Султан Ибрагим сочетался с Хюмой-султан законным браком, что повлекло за собой страшные последствия. В гареме тем временем происходит "падение нравов", а точнее, нрава одной единственной женщины - Ирум-калфы. Принудительное сближение с Эркином-агой, одним из предводителей янычар, положит начало тайным свиданиям, самообману и греху 1648. Смерть Ибрагима Безумного положила начало правлению маленького Мехмеда, который в будущем прославится как Охотник. Валиде Кёсем-султан и Турхан-султан начали скрытую, но страшную вражду. Турхан заключает с Эркином-агой соглашение, которое послужит причиной никяха доблестнейшего из янычар и Гевхерхан-султан. 1660. Шехзаде Эмир принял саблю в присутствии всего войска, пашей и самого повелителя. Теперь пришло время новых завоеваний. По всей империи идут приготовления к походу. Интриги, подлости и хитрости ради собственной выгоды вновь входят в силу. Между шехзаде возникнет соперничество за право наместничества в Стамбуле. Но до похода ещё много времени, и что случится за это время, ведомо лишь Всевышнему.


    Активные участники:

    Информация о пользователе

    Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


    Вы здесь » Эпоха Безумца и Охотника » Игровой архив » Запретный плод всегда сладок (3-4 декабря 1648 года)


    Запретный плод всегда сладок (3-4 декабря 1648 года)

    Сообщений 1 страница 17 из 17

    1

    Название эпизода
    Запретный плод всегда сладок.

    Время и место действия
    1648 г. дворец Топкапы - покои Шивекар-султан / покои великой валиде

    Суть
    Маленькая султанша Гюльсюм всегда воспитывалась в строгости, с матерью у неё были тёплые доверительные отношения, но ей никогда не позволялось лишнего. Как-то утром заглянув к матери в её покои, девочка обнаружила на столике прекрасную позолочённую диадему. Не сумев преодолеть желание, примерить мамину вещь Гюльсюм слышит шаги матери и страх толкает её на обман, она понимает что сейчас попадётся, она решает взять диадему, а потом незаметно вернуть её на место. Несмотря на этот невинный поступок во дворце разгорается скандал и из-за султанши наказывают невинного человека, это толкает Гюльсюм на отчаянный шаг и она признаётся в своей ошибке, неожиданно на сторону внучки встаёт сама Великая валиде, которая не упускает свою возможность отчитать мать девушки.

    Участвуют
    Кесём султан (59 лет), Шивекар султан (23 года), Гюльсюм султан (6 лет)

    0

    2

    В этот день у Шивекар намечалось много дел: во-первых, верная Рукийе-калфа должна была сегодня прийти с известиями о том, как обстоят дела в гареме. Не так давно прошёл траур по повелителю, по её мужу, и теперь в гареме всё должно круто измениться. Установлен султанат Мехмеда, самого старшего из детей Ибрагима. Что оставалось Шивекар? Жалеть о том, что её Баязет не старший. Невольно припомнился молодой женщине её первенец Осман... Вот если бы он был жив, то трон перешёл бы к нему, но... но. И вот это самое "но" пчелиным жалом воткнулось в самое сердце госпожи. Оставалась надежда на второго сына. Шивекар сказала себе, что не будет настраивать Баязета против старшего брата, по крайней мере, до совершеннолетия. Но пусть он всё же будет на чеку! Хотя какое там "на чеку"? Они всего лишь дети? Новому султану шесть, а Баязету четыре... Какая в этом возрасте может быть неприязнь?
    Во-вторых надо было обязательно навестить великую валиде. В последнее время они с Шивекар меньше стали ссориться. Ещё бы: теперь вся неприязнь Кёсем-султан перекинулась на мать падишаха, на Турхан. Шивекар и сама её не любила, и эта нелюбовь была сродни ненависти. Всякий раз, когда она встречала эту женщину, в коридорах или на празднике, не упускала случая хоть чем-нибудь досадить ей. И было за что! Турхан не выносила никого из жён покойного Ибрагима, и остальные госпожи отвечали ей тем же. Вот поэтому-то великая валиде на время прекратила срывать негодование на остальных невестках. И в данном случае Шивекар её прекрасно понимала. Так что грех было не зайти к Махпейкер, не поговорить с ней и... не подлить маслица в огонь, благо случай есть.
    В-третьих (и в-главных), захворал маленький шехзаде, её сын. Прошлой ночью у малютки разыгралась лихорадка, и Шивекар прошлые сутки ни разу глаз не сомкнула. Оно и понятно: всякая мать так же переживала бы на её месте. Надо было вторично звать лекаршу, которая установит точную причину горячки. Возможно, так он переживает кончину отца, хотя при жизни малыш побаивался его. Эта мысль вновь омрачила настроение султанши, но Шивекар быстро взяла себя в руки и велела принести одежду. Осанистая хатун вынесла алый с золотым шитьём наряд, и несколько рабынь принялись за дело. Когда пришёл черёд драгоценностей, женщина захотела надеть небольшую тиару, украшенную маленькими рубинами. Молодая служанка вынесла шкатулку, открыла... Шивекар заглянула и оторопела: заветного убора в шкатулке не было!
        - Азхар-хатун! Что это такое? - настроение женщины было испорчено: ещё бы, ведь пропала красивая и дорогая вещь, память о муже, - Как же ты допустила такое?
    На возмущённый окрик госпожи пришло ещё несколько служанок. Они с удивлением глядели то на Азхар, то на ларец, то на свою хозяйку.
       - Учтите, виновник пропажи будет найден и примерно наказан! А ты, Азхар, если ещё раз допустишь такую оплошность, я вышлю тебя из дворца!
    В эту самую минуту из смежной смежной комнаты донёсся подозрительный шорох.

    0

    3

    По всему дворцу в коридорах разносился тихий но звонкий чистый детский смех. Маленькая султанша Гюльсюм вприпрыжку бежала по коридорам, вслед ей оглядывались некоторые слуги и аги, они переглядывались и улыбались. "Вон идёт маленькая принцесса." "Какая смешная!" "Какая красивая!" Говорили между собой молодые служанки любуясь маленькой малышкой. После недавней смерти Повелителя всё омрачилось во дворце, пусть он был безумен, но когда страной управлял взрослый человек на нём всё хоть как-то, пусть шатко держалось, а сейчас поддержки не осталось, лишь растерянные взрослые женщины, у которых не успели вырасти их сыновья. Гюльсюм была для многих олицетворением новой жизни, чего-то прекрасного, эти вьющиеся волосы, чистые прозрачно-зелёные глаза, черты детского личика будто выдавали в ней ангела, который пришёл для утешения потерявших опору в этой жизни...

      Гюльсюм шла по коридору, иногда смешно подпрыгивая, пританцовывая напевая какую-то бессмысленную но весёлую песенку на арабском языке, который толком то ещё не выучила. Сегодня девочка серьёзно решила навестить маму и прямо сейчас беспрепятственно отправлялась в её покои, девочка представила себе как подходит к маме и говорит её больше не плакать, она часто замечала как мама плачет по любому поводу и это нередко доводило саму девочку до слёз. Она знала, что отца больше нет, но в душе даже наоборот стало легче, разговор который произошёл год назад врезался в память и девочка много раз в одиночестве думала над тем, что если бы отец послушал её тогда, он бы не умер. Она предчувствовала, что такое может произойти, внутри были противоречивые чувства, с одной стороны печаль, с другой какое-то облегчение, не надо больше думать, о том, что она не смогла помочь своему отцу, ему никто не смог помочь...Девочка подошла к двери и снизу вверх посмотрела на стражников, один из них грустно улыбнулся заметив слёзы на щеках ребёнка, следы воспоминаний об отце. Девочка спешно вытерла слёзы ладонями и улыбнувшись в ответ тихо спросила.
    -Можно мне к маме?-Мужчина молча кивнул и открыл дверь, султанша вошла внутрь, большая комната оказалась пуста. Здесь пахло мамиными духами, которые Гюльсюм так любила, сирень-вот любимые мамины цветы. Девочка с упоением и радостью вдохнула тёплый родной запах духов и оглядевшись подошла к большому зеркалу, которое стояло в углу у двери. На столе были разложены украшения, самые разные, они лежали рядом с пахнущими свежим деревом гребнями для волос. Там стояли флакончики с благовониями, много цепочек были разложены в хаотичном порядке будто кто-то спешно выбирал себе самое лучшее украшение и забыл положить всё обратно. Вдруг внимание девочки привлекла большая шкатулка, которая стояла чуть поодаль от всех, она была отделана красивыми разноцветными камнями, имела форму шестиугольника. Султанша встала на цыпочки и поддавшись желанию открыла шкатулку, там на красном бархате, которым было отделано дно шкатулки лежала прекрасная диадема. Сама прекрасная из всех!

    Султанша осторожно, затаив дыхание поддела пальчиками ободок и вытащив удивительное украшение внимательно с восхищения рассмотрела каждый камешек, диадема была искусно и тонко сделана, на её ободке были вкрапления разноцветных драгоценных камней, вместе образующих сплетённую радугу,  а посередине был вставлен довольно большой прекрасный рубин отливающий сочным винным светом, по краям он был усыпан мелкими камешками малинового цвета, которые были похожи на зёрнышки граната. Девочка сама не понимая то делает осторожно надела себе на голову диадему и взглянув на себя в зеркало счастливо улыбнулась ни разу не пожалев что сделала это. Она горделиво выпрямилась подобно своей высокой матери красавице и подняла голову, солнце пустила свои золотые лучи внутрь камней и в каждом камешке словно поселился солнечный зайчик, диадема засияла волшебным светом и девочка со счастливой улыбкой смотрела на это чудо.

    Вдруг со стороны коридора послышались торопливые шаги, кто то бежал, вернее даже летел стремясь как можно скорее войти в покои, чтобы кого-то опередить. Девочка оглянулась и в покои вошла одна из личных служанок её матери, высокая, черноволосая и синеглазая, в платье цвета морской волны. Девушка беспокойно оглянулась и увидев маленькую султаншу искренне улыбнулась.
    -Ах..Это ты, маленькая принцесса!-Девушка подошла к Гюльсюм и поцеловала её в лобик.
    -Чаринвар! Как твои дела?-Девочка несказанно обрадовалась своей подруге, которую очень любила и знала с самого детства.
    -Всё хорошо..-Отозвалась девушка и сняв диадему с головы маленькой султанши положила её в шкатулку, она начала быстро приводить в порядок украшения разложив всё по местам.
    -Сюда идёт твоя мать, помоги мне убрать это, хорошо?-Она отдала заветную шкатулку девочке и попросила отнести её в другую комнату. Султанша спустилась на ковры и ушла в другую комнату. Как жаль что ей не дали вдоволь полюбоваться этой прекрасной диадемой! А что если...Гюльсюм открыла шкатулку и вновь надела диадему.
    -Мама не узнает, я только примерю ещё разок и положу всё на место!-От этой мысли стало легче и девочка осторожно, чтобы украшение не "дай Бог" не упало прошлась по комнате. Внезапно она услышала строгий голос матери, ноги подкосились, в горле пересохло. Если мама узнает ей не поздоровится, девочка неожиданно для себя развернула подол платья и положила туда диадему. Она метнулась к окну и распахнув ставни и положила руки на подоконник. В комнату вошла Чаринвар, она озорно подмигнула султанше и взяла ту самую шкатулку не подозревая что та пуста. Девочка натянуто улыбнулась и сделала вид будто ничего не произошло, когда в комнате никого не осталось Гюльсюм задумалась. Стоило ли это делать и как она теперь вернёт диадему матери?
    -Ничего, никто не заметит, я отнесу её обратно..-Неожиданно голос матери заставил её очнутся, в той комнате явно что-то происходило, ещё не осознавая до конца что именно произошло девочка хотела подойти к двери подслушать разговор, как нога подвернулась и она упала на мягкий ковёр произведя небольшой шум. Гюльсюм ничуть не ушиблась но страх приковал её к полу и услышав, что в той комнате всё затихло, замерла ожидая что будет дальше лишь тяжело взволнованно дыша...

    +1

    4

    Шивекар обернулась на звук. Неужели в комнате был кто-то посторонний? В смежные покои никого кроме свиты не разрешалось впускать без разрешения госпожи... Неужели ещё одна серьёзная провинность Азхар? Ведь именно ей было вверено следить за покоями, а не абы кому... Вроде бы, пустяк, но настроение женщины уже испортилось. Полминуты она стояла без движения, удивлённая и растерянная, а потом перевела взгляд на пол... В дверях, разделяющих основные и смежные покои, лежала её дочь Гюльсюм!
       - Доченька, - женщина, забывшись перед рабынями, кинулась к девочке и сама подняла её на руки, - как ты здесь оказалась?
    Гюльсюм смотрела на маму ласково, так ято у женщины аж защемило сердце. А как же могло быть иначе, ведь дети для неё были самым ценным сокровищем... Она не делала различий, сын это или дочь, а любила всех одинаково - до самозабвения.
      - С тобой всё хорошо, иншалла? Валиде ведь подарила тебе и твоим братьям и сёстрам красивые комнаты... Тебе понравилось?
    То ли Шивекар показалось, то ли Гюльсюм, действительно, грустно улыбнулась и кивнула. Золотистые кудри колыхнулись и мягко упали на утренний наряд девочки. Мама снова забеспокоилась: получается, дочка пришла сюда совсем одна?
      - Как же это ты... без свиты сюда пришла?, - султанша слегка нахмурилась, - Это небезопасно, родная... Дворец такой большой, что ты можешь в нём заблудиться... Пообещай мне, что больше так не будешь делать...
    Вообще-то, комнаты матери и дочери находились недалеко друг от друга. Но Шивекар всё-таки решила слегка постращать дочку, чтобы впредь ходила только со служанками. Девочка, казалось, всё поняла, потому что мягкое золото её волос колыхнулось вторично лт утвердительного кивка. Теперь же госпоже отчего-то захотелось пожаловаться Гюльсюм на пропажу ценного убора, - Представляешь, сегодня утром у меня пропала тиара... последний подарок повелитедя... - женщина снова помрачнела. И дело было двде не в исчезновении украшения, а в том, что это была память о суже. Как бы жесток и развратен он ни был, какие безумные поступки не совершал бы, Шивекар его любила. Однажды он рассказал ей, что ему пришлось пережить. Она с ужасом представляла это помещение, искусно отделанное, роскошное... И ни души вокруг! Только немые евнухи, наложницы с усечённым языком... Безмолвие и тоска... Женщина прекрасно знала, что её соперницы тоже любили его... Каждая по-своему, конечно, но любили. Шивекар замолчала, не в силах продолжать дальше, потом глянула на дочь, увидела вновь выступающие слезинки и спохватилась, - наверное, это недогляд рабынь... Ты когда в смежной комнате была, не видела, кто шкатулку моей Азхар передал, м?
    Султанша прищурилась. Достопамятная Азхар стояла в стороне. Краем глаза Шивекар заметила слёзы на её лице. Видимо, бедняжка переживает за случившееся. На какую-то минуту ей стало жалко эту хатун, но в гареме порядок для всех один...

    0

    5

    Гюльсюм не двигалась с места. Она смотрела в глаза своей матери со страхом наблюдая как та меняется в лице. На удивление султанша подхватила девочку на руки и заговорила с ней ласковым голосом. Маленькая девочка слушала всё что говорила мама, не в силах промолвить ни слова, на любые слова матери она кивала, а про себя молилась, чтобы мама не спросила про Диадему. Но видимо Аллах захотел, чтобы правда раскрылась и неожиданно Шивекар пожаловалась девочке, что пропала её любимая тиара. Девочка вздрогнула от страха, оказывается это отец сделал маме такой прекрасный подарок. А она его украла.... Глаза Гюльсюм наполнились слезами и она уже собралась открыть рот чтобы сказать правду но вместо заветных слов опять наврала.
    -Чаринвар, она передала шкатулку...-Девочка затравленно огляделась и нашла служанку, Чаринвар стояла сложив руки, но было видно что она еле держится чтобы не зарыдать. Гюльсюм так хотелось оправдать её, но она понимала что это лишь наведёт подозрение на них обеих. Мать опустила девочку на пол и та чуть не выронила диадему, но Шивекар этого не заметила, она с большим сомнением изучающе смотрела на Чаринвар. Служанка заметила как блеснуло что то красным светом  и с удивлением взглянула на Гюльсюм, кажется она догадалась чьих это рук дела. Мама поцеловала дочь в щёку и приказала нескольким рабыням довести девочку до своих покоев. Что произошло дальше между двумя женщинами, Гюльсюм не знала, она так и не отважилась сказать правду. Всю дорогу она всхлипывала и наложницы, сопровождавшие её удивлённо переглядывались решив видимо, что ребёнок испугался и перенервничал. Войдя в покои девочка пожелала остаться одна, когда служанки услужливо вышли за дверь она аккуратно вытащила диадему и положила её перед собой на стол, её красота совсем не радовала, ведь прекрасное украшение было украдено. Девочка сложила руки на столе и положив на них голову горько заплакала, она не знала что же её делать и как можно вернуть тиару обратно, это расшатывало внутреннее состояние ребёнка, она не могла выдержать такой стресс. Вскоре султанша уснула, спала она крепко и когда проснулась то обнаружила что наступил глубокий вечер. Настроение улучшилось, Гюльсюм спрятала диадему и решила завтра же утром наведаться к матери, чтобы примерно можно было узнать, когда наступит лучший момент чтобы вернуть маме её вещь. Переживания дня куда-то улетучились и на душе стало легко, но девочка по прежнему не знала, пострадал ли кто то из-за её глупой выходки и это её угнетало. Чувство беспокойство сидело внутри и смутно напоминало о себе, словно внутри надвигался шторм...

    Отредактировано Гюльсюм-султан (2014-08-22 13:57:05)

    0

    6

    Утро следующего дня Шивекар встретила более ласково. Если вчерашний день не задался, то этот обещал быть вполне удачным. Началось всё с того, что увидев на одном из окон снежный орнамент, Шивекар пришла в восторг. Да и было, от чего: тонкий, изящный, словно вязью выведенный, он не мог не радовать глаз. Пропажа тиары уже не так злила женщину: никуда, в конце концов, она деться не могла - это же Топкапы... Вчера навестить великую валиде тоже не удалось - у неё были важные дела. Зато сегодня уж точно ничего не должно сорваться. Одно беспокоило женщину: в её окружении находится ненадёжная рабыня. Речь идёт, несомненно, о Чарнивар-хатун. Украсть, может быть, она и не украла, но не уследила - это точно. Уже переодетая, Шивекар-султан велела служанке прийти.
    Хатун явилась незамедлительно, и вид у неё был... сказать, что неважный, значит, не сказать ничего. Видно было, что прошлую ночь девушка провела совсем без сна. Оно и понятно: Чарнивар умудрилась навлечь на себя беду. Шивекар решила раз и навсегда положить конец безалаберности среди её служанок.
    - Подойди, - спокойно велела женщина, глядя в упор. Её янтарно-карие глаза были полны укора, - значит, это твой недогляд? Я-то в простоте полагала, что это проступок Азхар-хатун... ан нет, ошиблась. Стража!
    В покои с поклоном вошли двое белых евнухов и остановились у порога, ожидая приказаний.
    - Отведите эту нерадивую в общую комнату. Завтра её отошлют в Старый дворец. Там самое место таким как она.
    Шивекар поразилась твёрдости своего голоса, а евнухам хватило всего одного беглого взгляда, чтобы понять: это решение не обсуждается. Чарнивар стояла как громом поражённая. Она надеялась на снисхождение, но глянула в глаза госпоже и поняла, что возражать - значит накликать на себя беду. Девушка затряслась как в лихорадке, а слуги уже взяли её под руки и стали выводить из комнаты. По дороге хатун только с отчаянием смотрела на Шивекар-султан, повторяя что-то вроде "Это не я, госпожа, клянусь Аллахом"... Или, что-то в этом роде (султанша не смогла толком разобрать).
    - Азхар! - позвала мать шехзаде Баязета, и из смежной комнаты вышла её верная служанка, - Ступай в общую комнату, найди Рукийе-калфу. Она моя правая рука в этом дворце. Передай ей, чтобы сегодня же подыскала новую рабыню взамен Чарнивар. Это место не должно пустовать...
    Обставив дело таким образом, Шивекар присела на длинный мягкий диван, повернула голову к окну, а затем протянула руку и стала бесцельно водить пальцем, стирая рисунок, с таким тщанием сделанный Зимой... От холода у женщины закололо в кончиках пальцев, но она продолжала тереть по стеклу, следя, как от него отслаивается тоненькая корочка инея. От этого занятия Шивекар отвлёк голос одной из рабынь:
    - Госпожа... пришла Гюльсюм-султан. Вы примите её?
    Султанша мгновенно оживилась. Не принять дочь? Что за глупость! Она встала с дивана и пошла к дверям, и как раз в это мгновение порог переступила её малютка. Шивекар обняла Гюльсюм и повела к дивану. Глянув на дочь, женщина слегка встревожилась: отчего это у неё такие усталые глаза? Надо узнать, в чём тут дело...
    - Гюльсюм, дорогая... - мама погладила девочку по голове, - с тобой всё хорошо? Ты как будто чем-то опечалена. Великая валиде очень огорчится, увидев тебя такой. Что случилось?

    0

    7

    Несмотря на то, что Гюльсюм уговаривала себя, что ничего страшного не случилось, она не спала всю ночь. Её не покидало чувство, что случилась большая несправедливость, в чём она виновата. Как только девочка проснулась, она сразу же решила навестить свою маму, чтобы узнать всё ли в порядке. Она отказалась от завтрака и ту же вышла из своих покоев, всю дорогу она думала что всё же стоит признаться матери в содеянном, но она по прежнему боялась, поэтому решила пока что молчать и не подавать вида. Султанша вошла в покои и мама тут же окинула её внимательным озабоченным взглядом, интуитивно чувствуя, что дочь что-то беспокоит. Как Гюльсюм и боялась Шивекар начала спрашивать её что случилось. Девочка внутренне сжалась но решила пока ничем не выдавать себя, поэтому она улыбнулась но её улыбка получилась измученной и натянутой.
    -Всё хорошо мама, я просто зачиталась перед сном...-Она сделала невинное лицо и убедившись что мама ей поверила облегчённо вздохнула, надо было во что бы то ни стало узнать про Чаринвар, она очень беспокоилась за девушку.Но начинать следовало очень осторожно и не принуждённо, поэтому девочка села рядом с матерью и некоторое время слушала её, в какой то момент, как бы невзначай она спросила совершенно беззаботным голосом.
    -А как там Чаринвар?Я не видела её с утра...-Шивекар султан напряглась, улыбка покинула лицо Гюльсюм и она горько пожалела о своём безрассудном поступке, уже предчувствуя какие слова ей скажет мать. Она хорошо понимала, что султанша была очень мудрой доброй женщиной, но когда дело касалось того, кто провинился перед ней, она была беспощадна. Сама Гюльсюм никогда не обрушивала гнев матери в свою сторону, поэтому очень боялась, того как наступит этот момент. Но пути назад уже не было, она должна исправить ошибку и если из-за неё пострадал человек, ей придётся преодолеть свой страх и всё рассказать...
    -Она заслужила наказания, дочка..-И Шивекар султан ласково погладила девочку по голове даже не подозревая, что происходит в душе у её дочери. Ей хотелось закрыть лицо руками и заплакать навзрыд, случилось то чего она боялась, пострадал невиновный человек, который доверял ей. Гюльсюм еле слышно всхлипнула заслужив расстроенный и тревожный взгляд матери. На предложение пойти навестить Великую валиде она лишь безучастно кивнула так и не решившись ничего сказать. Женщина и дочь вышли из покоев и направились к бабушке Гюльсюм. Девочка покорно шла за матерью и гадала зачем мама ведёт ей к валиде. Внезапно её осенила догадка и руки похолодели от предчувствия. Наверное мать приведёт её к бабушке чтобы та созналась при ней в содеянном.
    -А вдруг мама уже всё знает?!-Пронеслось в голове у  молодой султанши и она со страхом украдкой посмотрела на Шивекар султан, было непохоже что женщина о чём то подозревала, её взгляд  наоборот был ласков и озабочен.
    Они вошли в покои и поклонились, всё здесь говорило о том, что эти просторные роскошные покои принадлежат самой могущественной женщине на всём белом свете. Девочка даже удивилась про себя, отметив, что в покоях появились новые ещё более красивые и дорогие вещи. Великая валиде окинула обеих величественным спокойным взглядом, Гюльсюм молчала но внутри поднималась буря и она понимала, что скорее всего правду придётся сказать сейчас, может Великая валиде поможет ей что-то изменить. Эта мысль слегка успокоила её, по справедливости можно было обменять правду на помощь. Но Гюльсюм по прежнему не знала, как отреагирует на это её бабушка, поэтому решила интуитивно прислушаться к её голосу и понять стоит ли вообще на что-то надеяться...

    Отредактировано Гюльсюм-султан (2014-08-25 22:21:49)

    0

    8

    Кёсем-султан задумчиво смотрела в окно, из которого были видны лишь стены дворца. Как они ей надоели! Конечно, сейчас, когда ее безумный сын покинул этот мир, она обладала такой огромной властью, которой, возможно, не было ни у кого во всем мире. И все же... Эти стены... так надоели... А то что творилось в самом дворце... Распри и склоки султанш, желавших занять ее, великой валиде, место, не было конца. Похоже, избавиться от этого всего можно было только одним или двумя способами - благо у лекарок был большой выбор ядов. Женщина вздохнула и повернулась спиной к окну. Она знала, какие слухи ходят по дворцу. Шивекар-султан обретала все большую и большую власть и влияние. Пора было приструнить зарывающуюся невестку, пока она не начала открыто выступать против свекрови. Но всему свое время. Кёсем-султан чуть улыбнулась.
    В дверь скользнула служанка. Низко поклонившись, она сказала:
    - Великая валиде! Шивекар-султан отослала Чарнивар в Старый дворец.
    Кёсем-султан нахмурилась. У нее ни разу не было нареканий по поводу Чарнивар.
    - За что?
    - Этого я не знаю.
    - Можешь идти, - султанша сделала властный жест рукой и служанка, еще раз поклонившись, скрылась за дверью.
    "Значит, в Старый дворец? Интересно, за что? Ну ничего, мы это скоро узнаем. Возможно, ты совершила ошибку, лисица. Все-таки, ты мне не ровня. Пока что."
    Госпожа поправила тяжёлый золотой пояс, вновь погружаясь в задумчивость. Впервые Шивекар выступила так открыта против незыблемых устоев гарема. У Кёсем, если говорить откровенно, в голове не укладывалось, как это сноха, которая редко перечила ей, вдруг совершила такой проступок. Ещё неизвестно, за какой такой грех она выслала несчастную хатун из Топкапы.
    "Надо будет непременно послать за ней. От неё я всё и узнаю, иншалла! О... легка на помине! Да ещё и не одна, а с внучкой!"
    Как раз в эту самую минуту в покои входили Шивекар с дочерью, маленькой Гюльсюм-султан. Великая валиде немного удивилась, почему же они не взяли с собой шехзаде Баязета, но так, значит, нужно было...

    Отредактировано Кёсем-султан (2014-08-30 21:09:00)

    0

    9

    Едва перед матерью и дочкой открылись двери,  как Шивекар ощутила аромат персидских благовоний. Вероятно, великая валиде захотела окурить помещение... Запахи смешивались и сплетались, образуя один причудливый аромат. С непривычки у "янтарной лисы" закружилась голова, но это быстро прошло. Кёсем-султан сидела у окна, украшенного разноцветной витражной мозаикой, спокойная даже как будто бы задумчивая. Одета она была несколько проще, чем обычно, но зато с большим вкусом. Малышка Гюльсюм первая скорым шагом подошла к бабушке (хотя какой бабушке - великая валиде абсолютно не выглядела старой!) и поцеловала её красивую руку, а следом то же самое сделала Шивекар-султан.
      - Госпожа... - произнесла женщина, низко склоняясь перед Махпейкер, - Мы с дочкой решили навестить Вас.
    В ожидании ответа Шивекар ещё раз взглянула на свою свекровь...
    "Аллах всемогущий, какая она неприступная сегодня... Обычно она куда приветливее с нами. Голову даю на отсечение, что это чьи-нибудь происки. Не Турхан ли?"
    У Шивекар была тясяча поводов подозревать Турхан-султан в таком деле. Она уже нашёптывала Кёсем разные гадости про остальных, и неоднократно. В общем сейчас, как показалось женщине, великая валиде не в самом хорошем расположении духа. Внучку-то, может, она и рада видеть, а вот сноху...
      - Простите мне эту дерзость, валиде... - мягко начала Шивекар, подняв свои светло-карие, похожие на цветочный мёд и на тёмно-золотистый янтарь, глаза, - Чем я прогневила Вас? Уж не Турхан ли -султан что-нибудь наговорила про меня?

    0

    10

    Гюльсюм на нетвёрдых ногах подошла к Великой валиде и поцеловала её руку. Девочка подняла глаза и немного испугалась пронзительного взгляда Махпейкер. Валиде смотрела на неё из под полуопущенных век, её глаза светились спокойным холодным светом, она была задумчива. Девочке, эта женщина казалась самой мудрой на земле,  она искренне верила, что бабушка уже давно всё знает наперёд и даже говорить ей ничего не нужно. Она была практически уверена, что сейчас мать заговорит о ней, но отступать было уже некуда. Девочка слегка поклонилась и по обычаю сложив руки отошла в сторону, она внимательно наблюдала за женщинами, их взгляды встретились и между ним словно пробежала искра, будто вся комната наполнилась напряжением, благовония неприятно дурманили голову, и неожиданно внутри девочка поняла, что она здесь чужая, именно в этой огромной прекрасной комнате. Она вслушивалась в разговор матери со свекровью и по слегка дрожащему голосу Шивекар, поняла, что мать не только не собирается говорить о ней, а вообще чувствует себя не менее беззащитной и растерянной, чем дочь. Гюльсюм предпочла молчать до последнего, Великая Махпейкер явно была не в настроении, в последнее время она стала ещё строже ко всем, поэтому девочка уже твёрдо решила, что лучше сама сегодня же признается во всём матери но наедине...

    0

    11

    Когда мать с дочерью вошли в покои, валиде-султан сидела в пол оборота к ним. Ее спокойствию могла позавидовать и гора.
    Кёсем-султан чувствовала неуверенность Шивекар-султан. Ее голос чуть дрожал и, хотя она смотрела в глаза великой валиде, все время пыталась отвести взгляд.
    - Как здоровье Шивекар-султан? - вкрадчиво спросила Кёсем-султан, - Надеюсь, что кошмары перестали мучить?
    Невестка кивнула.
    - Со мной все хорошо, великая валиде, - ответила женщина.
    - Это радует, - кивнула ей свекровь, - Ну а ты как себя чувствуешь? - она повернулась к Гюльсюм-султан.
    Девочка только кивнула. Махпейкер удивленно приподняла брови. Что-то тут было не так, внучка явно была чем-то подавлена. Интересно, что ее расстроило? Может...
    В комнате повисла напряженная тишина. Мать и дочь явно чувствовали себя не в своей тарелке, их глаза говорили о том, как хочется им покинуть эту комнату. Великая валиде уже давно привыкла к тишине. То, что здесь находился еще кто-то кроме нее... Они вели себя так тихо, что лишь дыхание да шуршание шелков напоминало об их присутствии.
    - Последнее время Турхан-султан говорила много нелестных вещей о тебе. Например, то, что ты отравила ее ребенка.
    - Она лжет, великая валиде.
    Как быстро она изменилась. Только что была похожа на запуганного зверя, а теперь этот зверь обнажил клыки.
    - Я бы никогда не...
    Махпейкер подняла руку, прерывая оправдания невестки. Выслушивать их не было никакого смысла. Все равно никто ничего доказать или опровергнуть не сможет. Гораздо важнее было разобраться с недавним происшествием.
    - Я очень надеюсь, - голос валиде-султан чуть смягчился, - что в будущем не будет подобных слухов.
    Шивекар-султан лишь кивнула и поднялась. Взяв дочь за руку, она поклонилась и уже хотела направиться к двери, но...
    - Скажи, - Кёсем-султан повернулась к женщине и девушке, - за что ты отправила Чарнивар-хатум в Старый дворец?

    Отредактировано Кёсем-султан (2014-09-05 20:33:05)

    0

    12

    Сердце султанши сковал необъяснимый страх, когда она услышала голос великой валиде. Так высокочтимая Махпейкер с ней ещё не говорила никогда.... Вроде бы, невинный вопрос о здоровье, но в голосе главнейшей женщины империи звучало подозрение. Но если сейчас Шивекар хоть чуть-чуть даст слабину, то окажется зависимой и от валиде, и от собственного страха. Нет, так нельзя. Поэтому госпожа собрала всю твёрдость духа и стала рассказывать царственной бабушке правителя, как чувствует себя она и её детки. Краешком глаза глянув на дочь, Шивекар увидела, что та похожа на испуганную пичужку, которую суровая вьюга застала врасплох. И всё вроде бы шло хорошо, если бы Махпейкер вдруг не упомянула Турхан. Как оказалось, та некоторое время тому назад наговорила свекрови про Шивекар много дурного. В частности, сказала и о том, что у матери шехзаде Баязета и Гюльсюм-султан способна подняться рука на падишаха. Якобы она отравила Мехмед-хана...
    "Турхан... Гадюка с раздвоенным жалом, дай срок! Я не посмотрю, что ты теперь валиде-султан, разочтусь с тобой за эту клевету... А впрочем, нет. Я не стану открыто выпускать когти, не стану бросать тень на себя и своих детей... Всевышний, покарай эту нечестивую, сделай так, чтобы повелитель однажды увидел, какова его мать! Иншалла, он тогда будет относиться к ней совсем по-другому!"
    Шивекар силилась оправдаться перед Кёсем-султан, дать ей понять, что на ней греха нет, и что всё сказанное Турхан-султан - это возмутительная ложь и напраслина. Женщина знала, из-за чего поднялся весь сыр-бор: несколько дней назад повелитель чем-то отравился во время вечерней трапезы и теперь лежит в постели.... Удачное же время нашла госпожа, чтобы подставить соперницу, нечего сказать...
    Махпейкер слушала горячие объяснения невестки, казалось, без всякого интереса. То ли оттого, что верила (или, наоборот, не верила), то ли оттого, что скоро правда сама всплывёт наружу, подобно маслу поверх воды. Но когда она неожиданно перевела разговор, Шивекар стало окончательно не по себе.
    "Проговорились... Валиде уже знает об отсылке Чарнивар-хатун. Что ж, надо рассказывать всё, как есть".
    - Да, госпожа. Я отослала её за нерадение. Она не уследила за очень дорогой вещью - за подарком Ибрагима-хана, мир праху его...
    Вновь короткий взгляд на Гюльсюм. У девочки дрожали губы. Видно, воспоминания о папе до сих пор не дают ей покоя. Оно и понятно. Шивекар тоже была сама не своя, когда узнала, что её любимого казнили янычары. Так что дочку она понимала как никто другой.

    0

    13

    Гюльсюм молча перебирала шёлковую ткань своего фиалкового платья. Она переглядывалась то с матерью, то с Великой валиде и молчала. Услышав нотки стали в голосе своей бабушки, она почувствовала как по её спине прошёл холодок. Мать чувствовала себя беззащитной но держалась и девочка знала об этом, Шивекар достойно отвечала на вопросы, маленькая султанша не совсем понимала о чём они говорят, но точно чувствовала что разговор очень неприятный. Она сделала шаг к матери и её маленькая холодная ручка скользнула в мамину тёплую женскую руку, девочка изо всех сил хотела поддержать свою маму, мысленно она поддерживала Шивекар во всём, что бы та ни делала или ни говорила.
      Разговор подходил к концу, мать поклонилась перед валиде и решительно взяла девочку за руку. Они уже собрались уходить, как где-то за спиной девочки раздался голос Великой валиде и то, что она сказала будто вонзилось ледяной стрелой в спину Гюльсюм. Шивекар ответила на этот вопрос, а Гюльсюм посмотрела прямо в глаза своей бабушке и её горло будто сковал лёд, настолько холодный, что он казался обжигающим. Губы дрожали и она уже еле сдерживала всхлипы. Бабушка слегка удивлённо взглянула на внучку, девочка поймала озабоченный взгляд своей матери. Но она уже поняла что не может остановится, в этой величественной тишине так непристойно и некрасиво было что-то делать и говорить без разрешения Великой валиде...
      Неожиданно благоговейную тишину разорвал детский плач. Гюльсюм плакала и не могла больше остановится. Она покраснела от стыда и прикрыла лицо руками, чтобы хоть как то прикрыться от этих изучающих обеспокоенных взглядов. Всё внутри рвалось на части и и дышать становилось всё тяжелее, Гюльсюм страшно боялась, что после этого поступка её никто не будет больше любить, рядом не станет её матери, которая была ей близка как никто другой и она останется совсем одна. Утирая слёзы девочка обернулась к матери, сейчас Шивекар казалась такой растерянной, она потеряла своего последнего союзника но видимо по прежнему доверяла своей маленькой дочке. От этих ужасных мыслей сердце Гюльсюм болело всё сильнее.
    -Мама...Я виновата перед тобой...-Произнесла она онемевшими губами и словно не услышала собственного голоса. Она не хотела, чтобы её лишний раз расспрашивали, поэтому сразу решила сказать правду. Заикаясь и сбиваясь с полуслова она коротко рассказала свою историю обмана, со страхом глядя как меняется лицо мамы, как она бледнеет, удивляется. Даже валиде проявила свой интерес чего Гюльсюм и боялась. В заключение своей истории она прошептала.
    -Простите меня...-На душе стало чуть легче, она уже давно готовила себя к этому моменту и вот он настал, а что будет дальше неизвестно. Но она обещала себе, как бы не распорядилась судьба, она всё равно будет также сильно любить свою маму, бабушку и сестёр. В глубине души она надеялась, что всё обойдётся но собственная совесть и стыд внушали ей, что это врядли случится....

    Отредактировано Гюльсюм-султан (2014-09-10 13:10:53)

    +1

    14

    Слушая исповедь внучки, Кёсем-султан становилась все мрачнее и мрачнее. Когда Гюльсюм-султан замолчала, она какое-то время пристально вглядывалась в лицо девушки. Затем перевела взгляд на ее мать. Шивекар-султан выглядела удивленной не меньше самой великой валиде.
    "Значит, впервые слышит", - отметила про себя Кёсем-султан. История выглядела слишком не правдоподобной. Чтобы маленькая султанша вздумала украсть? И не у кого-то, а у собственной матери? Зачем? Ведь все дети во дворце были окружены заботой, у них все было. Конечно, девочкам до достижения определенного возраста не давали носить дорогие украшения, но это не меняет дела.Напрашивалось два вывода: либо дочь вступилась за мать, пытаясь отгородить ее от гнева Махпейкер, либо кто-то подкупил или подговорил Гюльсюм-султан поступить так. Но этот вариант Кёсем-султан отмела сразу, потому что никто во дворце не получит выгоды от этих слов маленькой девочки.
    - Итак, Гюльсюм-султан, ты сознаешься в воровстве? Надеюсь, ты помнишь, чем карается подобное преступление?
    Девочка побледнела, как мел, и кивнула.
    - Но, знаешь, я тебе не верю. Ты не такой ребенок, чтобы красть. Если бы на твоем месте стояла такая озорница, как дочь Хюмы Шах, я, возможно и поверила бы. И тут ты совершила второе преступление - ложь. Скажи, зачем ты это сделала? Чтобы защитить мать?
    Великая валиде смотрела в глаза испуганной девочки.

    0

    15

    Женщина стояла неподвижно, словно её пригвоздили к месту. Она не могла и слова сказать, только беспомощно оглядывала просторную комнату, будто бы рассчитывала, что где-то под этими сводами витает умная и надежная мысль о спасении. Шивекар ещё никогда прежде не чувствовала себя такой растерянной... Переводя испуганный взгляд то на свекровь, то на дочку, женщина чувствовала, что падает в пропасть. И эта пропасть называется недоверием. Как же выпутаться? Никто, просто-напросто, не ожидал, что юная повелительница поведёт себя так. И если она сказала это для того, чтобы защитить маму, то...
    - Что ты такое говоришь, Гюльсюм? - Шивекар обняла и крепко прижала девчушку к себе, словно хотела спрятать её от этого жестокого мира, - Скажи нам правду...
    Но одного взгляда на дочь хватило для того, чтобы осознать случившееся: девочка тайком взяла дорогую тиару, потом, забыв её вовремя вернуть, тихонечко положила её на место... и из-за этого всего досталось невинной служанке... Шивекар горько пожалела о том, что отправила такую честную и преданную рабыню в Старый дворец. По большому-то счёту, ещё можно было всё исправить, вернуть девушку назад, но осадок от этого неприятного случая непременно останется.
    - Как же так, дочка, - беспомощно выдавила госпожа, - из-за тебя пострадала невинная девушка. Пообещай, что будешь говорить правду не стесняясь... Так будет лучше для всех нас.

    +1

    16

    Руки похолодели, иногда девочке казалось, что она стоит на холодном снегу. Слёзы высохли, а влажные щёки пылали розовым пламенем, маленькое сердце трепыхалось внутри словно птица в клетке, готовая вырваться и улететь. Махпейкер задала вопрос и устремила свой ледяной проницательный взгляд на ребёнка, не каждый взрослый смог бы выдержать такой допрос, что уж говорить о маленькой девочке которая и так горько сожалела о своём глупом поступке. Слова бабушки больно полоснули по сердцу Гюльсюм. Она никак не могла допустить, чтобы он ней думали, как о маленькой но очень жадной и корыстной султанше. Она боялась потерять доверие матери, Шивекар стояла в растерянности. Полы платья разметались, белые красивые руки словно опущенные крылья, с открытыми ладонями были обращены к девочке. Гюльсюм остро чувствовала материнскую боль, мама была беспомощна, она проявила слабость перед своим главным врагом и девочка отчаянно хотела защитить свою маму от него. Она собрала волю в кулак. Слова её были обращены к двум женщинам, которые руководствовались лишь своими предположениями, теряясь в догадках и путаясь в мыслях словно в паутине.
    -Я говорю правду...Мне очень понравилась мамина диадема, я примерила её, но не успела положить на место....-Она подняла голову и обратилась к матери.
    -Мама, я очень виновата перед тобой, прости меня, пожалуйста... Я знаю что из-за меня пострадал невинный человек. Верни её обратно, я прошу тебя, мама! -Краем глаза она заметила недобрую ухмылку Махпейкер. Взяв мать за руку, она уверенно повернулась к Великой валиде. Гюльсюм знала, от кого следует защищать мать, ведь во дворце Шивекар больше не на кого положится. И Гюльсюм докажет, что она никогда не врала и не станет врать своей маме.
    -Да, я хотела защитить мать...От вас...-Тихо но твёрдо произнесла маленькая султанша. Махпейкер вопросительно подняла бровь.

    Отредактировано Гюльсюм-султан (2014-09-27 20:37:27)

    0

    17

    *

    Ааааа, как же я затянула с постом! Простие-простите-простите меня!!!

    Уголки губ Кёсем-султан дрогнули, чуть обнажая белоснежные зубы. Великая валиде улыбалась еще одной победе над Шивекар-султан. Конечно, дочь-воровка... Теперь ее можно было только пожалеть. А девочка - смелая, раз во всем призналась сама. Но она же и виновница душевных мук матери.
    - Любопытная история, - задумчиво произнесла Махпейкер, - Только вот как же нам поступить? Чаринвар-хатум разумеется вернется из Старого дворца, куда была несправедливо отослана твоей матерью. Но вот что будем делать с тобой? Ты уже большая девочка, Гюльсюм, и понимаешь, что любая оплошность султанши должна караться.
    Девочка еще сильней вцепилась в руку матери. Шивекар, казалось, хотела что-то сказать, но великая валиде, продолжая улыбаться, продолжила:
    - Ты должна будешь принести свои извинения Чаринвар-хатум.
    Гюльсюм немного расслабилась.
    - Запомни раз и навсегда, султанша всегда должна отвечать за свои проступки, и если того требует необходимость, она должна извиняться не только перед служанкой, но и перед евнухом, и даже перед янычаром.
    Махпейкер позвала:
    - Нихаль!
    Рабыня, до этого занимавшаяся своими делами, бросила все и, подбежав к креслу хозяйки, склонилась.
    - Приведи ко мне Бехрам-агу. Мне надо сказать ему нечто важное.
    - Да, госпожа, - и девушка выбежала из покоев.
    Валиде снова повернулась к внучке и ее матери.
    - Все-таки, скажи честно, зачем ты это сделала?
    Маленькая султанша подняла глаза на бабушку. Смотрела она смело и даже с вызовом.
    - Я хотела защитить мать... От вас... - ее тихий голос заставил великую валиде удивленно приподнять бровь.
    Это был самый неожиданный из всех ответов. Конечно, маленькая Гюльсюм не могла не замечать ее отношение к Шивекар. И все же... Махпейкер почувствовала обиду. Слишком уж твердо произнесла девочка эти слова.
    - Что ж, я думаю, на сегодня можно закончить. Сейчас придет Бехрам-ага, а вы возвращайтесь в свои покои.
    Мать и дочь, поклонившись, поспешили покинуть покои великой валиде.

    А Кёсем продолжала улыбаться. Возможно, дворец был не так уж и плох. Ведь эти серые, порядком надоевшие стены скрывали разные тайны.
    http://sd.uploads.ru/QRfrW.png

    +1


    Вы здесь » Эпоха Безумца и Охотника » Игровой архив » Запретный плод всегда сладок (3-4 декабря 1648 года)