Эпоха Безумца и Охотника

    Объявление

    Администрация:

    HOŞ GELDİNİZ

    Добро пожаловать в лучшую из всех держав - Османскую империю, и в столицу столиц - Стамбул. В этих благословенных краях наступили трудные и противоречивые времена, наполненные леденящими душу событиями. Янычарские восстания, разветвлённое преступное общество, произвол пашей и беев, интриги дворца Топкапы и тому подобные вещи - вот что такое Блистательная Порта 1640-1692 годов. Избери свой путь, измени судьбу государства, будь решителен и хитёр, верен султану и правящей династии, и главное - будь всегда на чеку!


    Вернейшие друзья:

    Dragon Age: Rising Интриги османского Востока Великолепный Век: цветы раздора MUHTEŞEM YÜZYIL «Muhteşem Yüzyıl: after Suleyman» «Каково это - играть с тьмой?»

    Ожидаются с нетерпением:

    Нефи Омер-эфенди, Шемспери-султан, Хуричехре-султан, Айше Махзиба-султан, Санавбер-султан, Зекийе-султан, Шехзаде Касым, Шехзаде Баязид, Рухсар-хатун, Зеррин-калфа, Силахдар Мустафа-паша, Ясемин-калфа, Хезарфен Ахмед-челеби, Лагари Хасан-челеби

    В ИГРЕ

    Ближайшие события:
    1642. Родились прекрасные шехзаде - Мехмед, Сулейман и Мурад. Султан Ибрагим сочетался с Хюмой-султан законным браком, что повлекло за собой страшные последствия. В гареме тем временем происходит "падение нравов", а точнее, нрава одной единственной женщины - Ирум-калфы. Принудительное сближение с Эркином-агой, одним из предводителей янычар, положит начало тайным свиданиям, самообману и греху 1648. Смерть Ибрагима Безумного положила начало правлению маленького Мехмеда, который в будущем прославится как Охотник. Валиде Кёсем-султан и Турхан-султан начали скрытую, но страшную вражду. Турхан заключает с Эркином-агой соглашение, которое послужит причиной никяха доблестнейшего из янычар и Гевхерхан-султан. 1660. Шехзаде Эмир принял саблю в присутствии всего войска, пашей и самого повелителя. Теперь пришло время новых завоеваний. По всей империи идут приготовления к походу. Интриги, подлости и хитрости ради собственной выгоды вновь входят в силу. Между шехзаде возникнет соперничество за право наместничества в Стамбуле. Но до похода ещё много времени, и что случится за это время, ведомо лишь Всевышнему.


    Активные участники:

    Информация о пользователе

    Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


    Вы здесь » Эпоха Безумца и Охотника » Игровой архив » Кофейная гуща не лжёт (17 июня 1647 года)


    Кофейная гуща не лжёт (17 июня 1647 года)

    Сообщений 1 страница 6 из 6

    1

    Номер сюжета
    Сюжет №1

    Название эпизода
    Кофейная гуща не лжёт

    Время и место действия
    17 июня 1647 года.
    Стамбул, особняк Инджили.

    Суть
    В столице завершены приготовления к двойной свадьбе. Сразу двум госпожам предстоит выйти замуж за тех пашей, которых для них выбрала Кёсем-султан. Исмихан Кайя-султан, младшая из двух невест, решается тайно поехать в особняк Инджили накануне торжества. Девушка мечтает узнать, что ждёт её в замужестве, и помочь ей в этом должна сестра крымского ханзаде, Адиле-хатун.

    Участвуют
    Исмихан Кайя-султан, Адиле-хатун.

    0

    2

    https://forumupload.ru/uploads/0014/54/5c/15/699670.png
    До дня свадьбы оставалось меньше суток. Если и был во дворце кто-то и волновался больше всех, то это Исмихан. Ей с самого утра было нехорошо, руки и ноги казались ватными, тело султанши мучила слабость, глаза застилал слёзный туман. Служанки не отходили от Кайи, расспрашивали госпожу, что с нею, но та и сама не знала.
    - Султаным, прошу Вас, скажите, что Вас так беспокоит? - переспрашивала одна из рабынь.
    Исмихан подбирала слова, пыталась сама разобраться в своих ощущениях, и, наконец, ответила:
    - У меня дурное предчувствие, Неше. Сердце не на месте. Вот бы узнать, что меня ждёт в будущем...
    Стоило последнему слову сорваться с побелевших, обескровленных от переживаний губ, как Исмихан поняла, чего ей хочется на самом деле. Неизвестность пугала девушку до полуобморока, Может, это всё оттого, что долго живя под крылышком Фатьмы-султан, Кайя не знала, что значит быть отданной замуж в тринадцать лет и дожидаться своего полного расцвета под надзором совершенно незнакомого и нелюбимого человека. Пугало султаншу и то, что вокруг имени её жениха делают столько тайн. Почему бы просто не объявить ей напрямик, за кого она выходит? Будет ли это Сулейман-паша, о любви которого повелителю всё известно? Султан обещал принять решение на благо племянницы, но вот уже завтра свадьба, а как зовут суженного, Кайя так до сих пор и не знает. Это девушку злило и огорчало.
    - Госпожа, о чём Вы задумались? - донеслось совсем близко.
    - А? - Кайя словно очнулась от забытья. Перед ней сидела Неше-хатун, вид у девушки был крайне обеспокоенный.
    - Вы словно окаменели, я очень перепугалась.
    - Всё в порядке, Неше, - бесцветным голосом проговорила Исмихан, - распорядись, чтобы готовили карету. Я еду в Инджили.
    Неше, которая уже обрадовалась тому, что её юная госпожа пришла в себя и ей лучше, округлила глаза.
    - В Инджили? К той крымской ведьме?
    Кайя заставила себя улыбнуться.
    - Я слышала, Адиле-хатун понимает язык кофейных зёрен. Вот я и хочу узнать, что меня ждёт. Смотри, чтоб о моей поездке никто не знал.
    Уже через полчаса карета Исмихан остановилась перед Жемчужным особняком. Там уже два года жила Адиле, сестра крымского ханзаде из опальной ветви рода Гиреев. Аги и рабыни, встретившие госпожу, сообщили, что знатная гостья у себя. Одна из служанок зашла в главные покои, а вернулась с известием о том, что Адиле ждёт. Исмихан вступила в необыкновенно просторную и светлую комнату. Здась она была впервые, а потому большие окна и диковинная форма покоев поразили Кайю. Вдоволь налюбовавшись росписью на стенах и убранством, султанша обратилась к сестре ханзаде.
    - Адиле-хатун, здравствуй. Прости, что заранее не предупредила о приезде, но у меня к тебе одна просьба. Погадай мне. Обещай, что это останется между нами.

    +2

    3

    Уже два года прошло с того момента, как Адиле-хатун переступила гостеприимный порог особняка Инджили и вместе с братом-ханзаде стала почётной гостьей рода Османов. Казалось бы, достаточно времени, чтобы привыкнуть к здешним обычаям, но нрав ханши, вольнолюбивый и противоречивый, не мог принять порядки Топкапы, которые казались Адиле чудными. Что греха таить, девушка безумно скучала по родным местам, ходила в своих снах по садам Бахчисарая, ездила к сонной яйле и прислушивалась к шёпоту чинар и тысячелетних прибрежных валунов. Как ни красив Стамбул со своими людными улицами и базарами, как ни тягучи его азаны, как ни приветлива султанская семья, а дома всё равно было лучше и уютнее.
    Жизнь в столице столиц стала бы невыносимо скучной, если бы не поддержка брата и не визиты членов династии. Заезжал изредка и султан Ибрагим, вёл с девушкой беседы, оказывал ей знаки внимания и радушия. Сначала велел отправить в Инджили самых надёжных телохранителей, затем позволил выезжать в город и даже в его окрестности, а потом и вовсе подарил прекрасную гнедую лошадь. Во дворцах ничто не бывает тайной, и члены династии заметили то, с каким внимание повелитель относится к своей гостье. Сёстры отнеслись к этому спокойно, а вот жёны... О, некоторые из них приезжали, оценивающе рассматривали, после чего непрозрачно намекали на возможные неприятности. Что ж, их тоже можно понять, и Адиле относилась к этим намёком с иронией. Уж ей ли не знать, что ничего из этих визитов не выйдет, и госпожам не следовало бы поднимать шум.
    Дни ползли за днями, как змеи - то солнечные и весёлые, как маисовые полозы, то серые и безрадостные, похожие на раскормленных гадюк. В Стамбуле начались подготовки к большому торжеству - валиде Кёсем-султан выдавала замуж среднюю дочь Фатьму-султан и внучку Исмихан Кайю. Адиле несколько раз покидала особняк, переодевшись зажиточной турчанкой, ходила по Крытому Рынку и слушала людские толки. Торговцы славили Аллаха, его Пророка и имя Кёсем-султан - благодаря её решению и поддержке падишаха, оборот товаров увеличился, кошельки и сундуки начали наполняться золотом. Возвращалась она в Инджили в приподнятом настроении. Скоро, уже очень скоро с улицы понесутся весёлые наигрыши, для народа будут выступать акробаты, канатоходцы, карлики и кукловоды. Бедным раздадут средства и одежду, девушек сосватают, а юношей пристроят к хорошему делу.
    Сегодня Адиле тоже собиралась покинуть особняк и отдала распоряжение служанкам, чтоб подготовили выходную одежду. И гулять бы сейчас Адиле по улицам столицы, если бы не Чешмедиль-хатун, старшая рабыня. Войдя, она поклонилась и произнесла:
    - К Вам Исмихан Кайя-султан пришла.
    Не скрывая изумления, ханша велела пригласить госпожу. Кайя-султан, молодая девушка, стройная, с тёмными кудрявыми волосами, вошла в главные покои и сделала наложницам знак удалиться. Когда же она обратилась с приветствием, Адиле ответила улыбкой. Последовавшая за этим просьба насторожила ханшу.
    - Не верьте слухам, госпожа. В гареме много всяких толков обо мне, таких, что из трёх слов четыре - ложь.

    Отредактировано Адиле-хатун (2019-08-30 11:50:07)

    +2

    4

    Услышав ответ Адиле, Кайя нахмурилась. Горячая кровь отца поднялась внутри неё, разбудила возмущение и даже гнев. Султанша одарила крымчанку негодующим взглядом, но хатун была спокойна, безмолвна и непоколебима. Ленивым ужом проползла минута тишины, такая долгая, что показалась Исмихан бесконечной. Наконец, молодая госпожа сдалась. Сделав шаг навстречу Адиле, она заговорила тихо и доверительно:
    - Завтра моя свадьба. - Глаза Кайи были сухи, но в них читалось беспокойство. - Мне важно знать, что меня ждёт в браке. Только ты этому поможешь, хатун. Я щедро отблагодарю тебя.
    Девушка стояла напротив ханши и чувствовала себя неуютно в присутствии этой высокой, крепкой, черноволосой татарки с равнодушными, чуточку злыми куньими глазами. Возле таких людей султанша переставала чувствовать себя Кайёй, то есть, скалой. Она становилась мягкой-премягкой, мягче самого молодого пчелиного воска. Если кто и был скалой в это мгновение - так это Адиле-хатун.
    Мысль о том, что ханша не пойдёт на уступки, раздражала племянницу Фатьмы-султан, злила её и обжигала и не собиралась испаряться. А между тем, Исмихан так хотелось узнать свою долю, заглянуть под яшмак госпоже Судьбе. Для начала - справиться об имени будущего мужа. Кайя готова была отдать всё своё богатство, поступиться знатностью и честью, только бы это был Сулейман! Та памятная встреча в Хасбахче встала перед глазами девушки, ударила ослепительным солнечным лучом, лишила зрения на короткий миг. Паша тогда был очень нежен, говорил искренне и без всякого притворства. А в голосе столько боли... Так может говорить только тот, кому раздробили сердце на десять тысяч осколков. Кайя знала: Сулейман-паша никогда не мог бы ей заменить отца, но её тянуло к этому мужественному, честному и, главное, несчастному человеку. Сначала это была жалость, потом - сопереживание, а затем... Затем была ещё одна встреча, на которой уже сама Исмихан дала волю эмоциям и изъявила своё согласие на никях. В тот момент обоим хотелось одного: согласия повелителя. И султан дал его... по крайней мере, пообещал, сделать всё, чтобы этот брак состоялся. Завтра уже свадьба, завтра поведут Кайю коридорами Топкапы, покрытую роскошным платком, перевитую золотым поясом, пахнущую весной и юностью. К кому её поведут? К Сулейману? Дай Аллах, к нему и только к нему, ибо никого иного Исмихан рядом с собой не видела и не представляла.
    - Молчишь? Правду говорят, что у тебя камень вместо сердца, - заключила Кайя, - Мне некому доверить свой страх, кроме тебя... точнее, тех сил, чей язык ты разумеешь.
    По всей видимости, упрёк в равнодушии подействовал: Адиле-хатун смягчилась. Приказав служанкам подать кофе, ханша пригласила гостью сесть. Пока они пили из маленьких чашечек, разговор вёлся отвлечённый, без напряжения. Исмихан расслабилась и забыла про свой страх. Между тем, чашки опустели, и осталась только тёмно-коричневая гуща. Настала пора гадания.

    +2

    5

    Адиле ни словом не перебивала гостью, слушала внимательно и с серьёзным лицом. Молодая госпожа не на шутку встревожена перед свадьбой, и ей нужна помощь. Плохое же место выбрала для этого наша Исмихан-султан. Если Адиле бралась гадать, то пересказывала лишь то, что видела. Одно-резъединственное слово неправды могло испортить весь ритуал, поэтому Кайе-султан следовало бы найти другую собеседницу. Ханша долго молчала, ей не хотелось печалить султаншу перед таким церемонией никяха, но девушка настаивала. Последние слова всерьёз задели хатун за живое. Её считают бессердечной и бездушной? Ну нет, это далеко не так. Они не знают, как выковывается настоящее благородное сердце, сколько боли оно выдерживает. Что ж, если госпожа настроена решительно и хочет знать своё будущее, пусть же получит желаемое.
    Подозвав к себе Чешмедиль-хатун, ханша велела ей распорядиться, чтобы принесли по чашечке кофе.
    Когда это было сделано, а от кофе осталась только гуща, хатун выложила её на широкое блюдо. Именно так гадали в её родных местах. Говорили, что если гуща покоится в глубокой миске, будущее тоже спрячется от людских глаз в чёрные глубины. Пусть оно полежит на блюдечке, всё на виду. Покачав блюдо на руках и что-то неразборчиво прошептав сквозь зубы, Адиле вновь поставила его на стол и впилась глазами в образовавшийся рисунок. Коричневая масса обрела очертания чего-то продолговатого и острого. Приглядевшись повнимательнее, ханша констатировала:
    - Я вижу нож, госпожа. Короткий и острый нож вижу.
    Ещё раз поколыхав блюдо на руках, словно это была не мёртвая вещь, а живое дитя, Адиле с удвоенным любопытством принялась вглядываться в кофейные узоры. Сквозь густую тёмно-карюю мглу проступили вытянутые точки, напоминающие капли. Сначала нож, затем эти брызги. Будущее словно нарочно издевалось над гадалкой, хотя второй знак был понятен.
    - Сперва нож, а теперь кровь. Кому-то грозит беда - или Вам, или Вашему супругу.
    Исмихан слушала и мрачнела лицом. Адиле понимала, что эти символы не улучшат настроения госпожи, но ничего не попишешь - правда бывает очень неприятной. Блюдо снова очутилось в руках Адиле, вновь остатки кофейного напитка сложились в что-то непонятное, но живописное. Присмотревшись попристальнее, девушка распознала в получившемся рисунке воду и судёнышко.
    - Чёлн, я вижу чёлн. Вы плывёте, госпожа. - удивлённо произнесла ханша. Таких дивных знаков ей ещё никогда не приходилось видеть, хотя дома она гадала часто. Повисла напряжённая тишина, и вдруг виски Адиле словно сжали тиски, а уши полоснул резкий женский крик, а затем детский. Детей в Инджили быть не могло, да и вокруг всё было спокойно. Послышалось? А может быть, будущее вновь подаёт своей посреднице знак?
    - Слышу Ваш крик. Вам больно. Ваш голос превращается в крик младенца. Боль такая, что нет сил терпеть.
    Чем дальше, тем страшнее становилось гадать, но хатун в последний раз взяла тарелку в руки, качнула её разок-другой и поставила на прежнее место. На гладкой поверхности блюда вырисовалось...
    - Аллах, сохрани нас... - прошептала Адиле, отшатываясь от блюда. - Я вижу гроб. Ваш гроб, султанша. Опасайтесь близости с мужем, потому что этот брак ведёт к смерти!
    Такого откровения не ожидал никто - ни хозяйка, ни гостья.

    +3

    6

    Исмихан слушала пророчества, как заворожённая - не смела пошевельнуть рукой, моргнуть глазом, даже вздохнуть и то сил не стало. Ещё никогда девушка, вторым именем которой было Кайя, то есть, Скала, не чувствовала себя такой беспомощной перед этой крымской колдуньей. Видно, правду про неё говорят в гареме - ведьма она, чернокнижница. Иначе и быть не может: далеко не всякий найдёт в себе силы на такое богопротивное дело, как ворожба. А Адиле-хатун нашла. Правда, и Исмихан тоже не из робких - осмелилась-таки прийти к ней за своей судьбой. 
    Липкая, тёмная, кофейная гуща складывалась в рисунки, понятные только гадалке. Адиле буквально жгла глазами блюдо в своих руках, точнее, его содержимое. Кайя не вмешивалась, слушала, и с каждым словом в груди поднималась волна дикого, почти животного страха. Что эта чародейка говорит, о каком челне, ноже? И что ещё за крики? Все эти несвязные речи больше походили на бред полоумного, из тех, что в изобилии при мечети султана Баязида. Султанша вздрогнула при самых последних словах Адиле: брак и близость с мужем приведут к смерти! К чьей? Паши или её, Исмихан?
    Впрочем, не только слушательница пребывала в растерянности от этого пророчества, ханша тоже, казалось, утратила дар речи. Тёмные проницательные глаза наполнились испугом, рука невольно потянулась к губам, словно хотела загородить дорогу ещё каким-нибудь страшным предсказаниям.
    Кое-как совладав с собой, Кайя вернула своему духу твёрдость. Она поднялась с места и глянула на крымчанку в упор.
    - Твои уши слышат то, что говорит язык? Как ты смеешь?
    Адиле тоже поднялась. Теперь обе госпожи стояли друг против друга - темноволосые, высокие, стройные, словно два тополя. У обеих лица пышут гневом и решимостью, глазами они готовы прямо-таки испепелить друг дружку, будь у них такая сила. Миг - и Кайя оказалась совсем близко, в руках девушки посверкивал коротенький ножик. Ханша нервно сглотнула, но продолжала стоять твёрдо и спокойно, не поводя даже бровью.
    - Завтра - день моей свадьбы. Говори, кто научил тебя таким речам, кто подговорил сорвать мой никях? - Лезвие щекотнуло смуглую шею Адиле.
    Сестра Гирея молчала. Да ей, казалось и не нужны были никакие слова - одним выражением лица хатун сказала всё и сразу. Никто не мог её подговорить или надоумить, да и незачем это. Девушка с таким прямым и хлёстким взглядом просто не умеет лгать. Как и кофейная гуща. Кайя в бессилии испустила тяжёлый вздох; нож скользнул обратно за пояс. Исмихан стояла напротив ханши, всё такая же гневная, но уже не столь решительная и смелая. Угрожать, выпытывать, сулить гнев валиде и немилость повелителя было бессмысленно - Адиле не такова, чтобы кого-нибудь бояться, пусть бы и падишаха семи стихий.
    Исмихан ещё раз взглянула на вещунью и, ни слова более не сказав, скорым шагом вышла из покоев. Инджили она покидала с тяжёлым сердцем и крайне растревоженной душой. Тайные силы подают недобрые знаки; сближаться с мужем нельзя, иначе смерть. Самые разнообразные мысли крутились в голове юной госпожи, которой завтра предстояло стать женой визиря. Одно утешало: это мог быть Сулейман. И если духи намекали именно на его кончину, что ж, Кайя готова гореть от любви, но не касаться любимого.
    https://forumupload.ru/uploads/0014/54/5c/15/374405.png

    Отредактировано Исмихан Кайя-султан (2019-10-23 18:50:53)

    +2


    Вы здесь » Эпоха Безумца и Охотника » Игровой архив » Кофейная гуща не лжёт (17 июня 1647 года)