Эпоха Безумца и Охотника

    Объявление

    Администрация:

    HOŞ GELDİNİZ

    Добро пожаловать в лучшую из всех держав - Османскую империю, и в столицу столиц - Стамбул. В этих благословенных краях наступили трудные и противоречивые времена, наполненные леденящими душу событиями. Янычарские восстания, разветвлённое преступное общество, произвол пашей и беев, интриги дворца Топкапы и тому подобные вещи - вот что такое Блистательная Порта 1640-1692 годов. Избери свой путь, измени судьбу государства, будь решителен и хитёр, верен султану и правящей династии, и главное - будь всегда на чеку!


    Вернейшие друзья:

    Dragon Age: Rising Интриги османского Востока Великолепный Век: цветы раздора MUHTEŞEM YÜZYIL «Muhteşem Yüzyıl: after Suleyman» «Каково это - играть с тьмой?»

    Ожидаются с нетерпением:

    Нефи Омер-эфенди, Шемспери-султан, Хуричехре-султан, Айше Махзиба-султан, Санавбер-султан, Зекийе-султан, Шехзаде Касым, Шехзаде Баязид, Рухсар-хатун, Зеррин-калфа, Силахдар Мустафа-паша, Ясемин-калфа, Хезарфен Ахмед-челеби, Лагари Хасан-челеби

    В ИГРЕ

    Ближайшие события:
    1642. Родились прекрасные шехзаде - Мехмед, Сулейман и Мурад. Султан Ибрагим сочетался с Хюмой-султан законным браком, что повлекло за собой страшные последствия. В гареме тем временем происходит "падение нравов", а точнее, нрава одной единственной женщины - Ирум-калфы. Принудительное сближение с Эркином-агой, одним из предводителей янычар, положит начало тайным свиданиям, самообману и греху 1648. Смерть Ибрагима Безумного положила начало правлению маленького Мехмеда, который в будущем прославится как Охотник. Валиде Кёсем-султан и Турхан-султан начали скрытую, но страшную вражду. Турхан заключает с Эркином-агой соглашение, которое послужит причиной никяха доблестнейшего из янычар и Гевхерхан-султан. 1660. Шехзаде Эмир принял саблю в присутствии всего войска, пашей и самого повелителя. Теперь пришло время новых завоеваний. По всей империи идут приготовления к походу. Интриги, подлости и хитрости ради собственной выгоды вновь входят в силу. Между шехзаде возникнет соперничество за право наместничества в Стамбуле. Но до похода ещё много времени, и что случится за это время, ведомо лишь Всевышнему.


    Активные участники:

    Информация о пользователе

    Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


    Вы здесь » Эпоха Безумца и Охотника » Игровой архив » Новый статус, новые события (17 марта 1630 года)


    Новый статус, новые события (17 марта 1630 года)

    Сообщений 1 страница 7 из 7

    1

    Название эпизода
    Новый статус, новые события

    Время и место действия
    17 марта 1630 года
    Стамбул, дворец Топкапы - покои Айше-султан

    Суть
    Две госпожи наслаждаются милой болтовнёй обо всех новостях, которые успели произойти за эти дни. Айше смакует своё новое положение, Атике-султан же сообщает о том, кого видела в гареме сегодня утром, и это-то как раз сводит хорошее настроение первой хасеки на нет.

    Участвуют
    Бурназ Атике-султан, Айше-султан

    0

    2

    https://forumupload.ru/uploads/0014/54/5c/15/699670.png
    Трудно, наверное, было представить себе более счастливого человека на земле, чем Айше-султан. Уже два дня, как она упивалась нежданным возвышением, выпавшим на её долю. И без того её уважали в гареме (хотя бы потому, что воспитывала её сама Кёсем-султан), а теперь и вовсе боялись даже словечко поперёк сказать. В это утро хасеки проснулась в таком отличном настроении, что ей захотелось разделить свою радость с кем-нибудь из династии. Лучше всего - с Атике-султан. Можно, конечно, было бы поехать, скажем, к Фатьме, но с Бурназ намного веселее. Размышляя о том о сём, хасеки приказала подготовить любимое платье золотистого оттенка, а когда была уже полностью одета, села перед зеркалом и велела одной из девушек постарательнее заняться волосами. Хатун взяла гребень и принялась за работу. Как раз в это время подошла Эльмас-калфа, усердная темнокожая хатун, подаренная самим государем.
    - Доброго Вам утра, госпожа моя, - произнесла хатун приятным грудным, чуть-чуть гнусавящим голосом, - будут ли у Вас распоряжения?
    Айше даже не сразу нашлась, что ответить. Эльмас была у неё в услужении всего только сутки, и доверять ей какие-то важные дела хасеки покамест не рисковала. Надо, впрочем, отдать должное этой калфе: обучена она была на совесть - умелая, обходительная, на все руки мастерица. И не болтливая, что в условиях дворцовой жизни было большой добродетелью.
    - И тебе, Эльмас, - ответила Айше, поражаясь самой себе: так благожелательно говорить с прислугой, которая ещё недостаточно зарекомендовала себя на новом месте, было не в её характере, а тут... - позаботься, чтобы для шехзаде принесли молоко с ложечкой мёда. Мой лев должен быть здоров.
    - Как прикажете, - отозвалась Эльмас и уже хотела исчезнуть, но Айше остановила её.
    - Что слышно в гареме? С самого утра там шум и суета - к добру ли?
    В ответ калфа немного смутилась, потому как не знала, что сказать. Очевидно, она ещё не успела разведать обстановку в ташлыке и порядком расспросить евнухов и других смотрительниц, что да как. Айше тут же заметила это.
    - Валиде-султан, может, нездоровится, храни её Аллах?
    - О, нет, госпожа, - Эльмас, наконец-то, поборола приступ немоты, - вряд ли там случилось что-то из ряда вон выходящее. Но я непременно узнаю, будьте спокойны.
    Подобный ответ, конечно, не вполне удовлетворил хасеки, но ей ничего не оставалось, как отослать хатун вниз, чтобы та исполнила своё обещание. Причёска к этому времени была завершена, и на голове султанши красовалась прехорошенькая диадема с алмазами, которые, как известно, подходят всем и к любой одежде.
    В этот-то момент в комнату, как легкокрылая бабочка, и впорхнула Атике-султан. Девушки, включая даже саму Айше, присели в поклоне перед султанской сестрой. Госпожа радовала глаз здоровым румянцем и весёлой улыбкой. Ни слова не говоря, она села на место Айше и знаком подозвала ту из рабынь, что всё ещё держала в руках гребень, как бы давая понять, что хочет и свои волосы привести в порядок. Девушка уже хотела приблизиться, но хасеки взяла гребешок из её рук и сама взялась за роскошные кудри подруги.
    - Ох, Атике-султан, и как только Вы не устаёте носить такую красоту? Они же тяжёлые! - гребень два или три раза прошёлся по волосам Бурназ, Айше в два счёта уложила чудесные кудри так, что они стали на вид ещё пышнее, чем прежде. Госпожа довольно улыбнулась.

    +3

    3

    Весь предыдущий день Атике провела относительно ровно и спокойно. После разговора с братом она углубилась в свои мысли, которые витали вокруг чего-то необъяснимого, далёкого, но очень желанного. То ли счастливое замужество, то ли новый наряд... а может, ещё что. Словом, ничего необычного не происходило. Таковым было бы и утро следующего дня, если бы не одно происшествие. В двух словах, состояло оно в том, что одна из вновь прибывших наложниц чуть не зарезала себя кинжалом, искусно припрятанном в складках платья. А хатун-то, между прочим, была из знатного грузинского рода и приехала в качестве почётного дара султану Мураду. Атике стала свидетельницей этой не слишком-то приятной сцены и отобрала у отчаянной девушки оружие. Отобрала и спрятала, чтобы вернуть его зачинщице шума лишь когда та возьмётся за ум. В общем, что ни день, то праздник какой-то. Прямиком из ташлыка Бурназ решила пойти к Айше-султан, даже не удосужившись занести нож в свои покои. Хасеки она застала перед зеркалом, а двое рабынь колдовали над её чудесными тёмными волосами. Одна аккуратнейшим образом расчёсывала кончики, вторая водружала на голову госпожи изысканную диадему. Очевидно, и служанки, и их хозяйка заметили нежданную гостью, если судить по тому, как резво и с каким усердием они её приветствовали. Бурназ только отмахнулась - она не любила всяческие церемонии, если они исходили от близких людей. Потакая своему извечному озорству, она присела перед зеркалом и знаком потребовала привести и свои волосы в порядок, хотя в этом не было решительно никакой нужды. Хасеки же не подпустила своих подопечных и близко, а сама взялась за причёску подруги. Для виду раз-другой скользнула гребнем по её пышным волосам, легонько взбила их, но эффект превзошёл все ожидания. Атике взглянула на себя совершенно по-новому, и эта новизна ей очень даже оказалась к лицу.
    - Ого, да ты мастерица, Айше! - воскликнула она, вскакивая и беря подругу за руки, - Теперь понятно, почему Мурад взял тебя в жёны: и собой хороша, и цирюльнику на покой пора. Он, говорят, уже стар, песок отовсюду сыплется!
    И обе засмеялись. Конечно, ни та, ни другая, не видели султанского брадобрея, но сказанное придало обеим весёлого настроения, а Атике не выносила скуки и при случае всегда старалась разрядить обстановку. Отсмеявшись, султанши присели на тахту как раз в ту минуту, когда наложницы принялись расставлять на столике фрукты, холодное молоко с корицей, орехи и лукум.
    - Валиде на меня с самого утра ворчит, - пожаловалась Атике, беря двумя пальчиками гладкий орешек фундука и бесцельно перекатывая его, - ей, видите ли, не нравится, что я с прислугой чуть не запанибрата. Грозилась отдать тебе на перевоспитание, а если ты не справишься, то Фатьме. Она такого не любит...
    Кёсем-султан и в самом деле периодически журила дочь за неподобающую статусу открытость с простыми рабынями, хотя сама Атике не видела в этом ничего предосудительного. Ну, что в этом плохого, скажите на милость? К тому же, если кто-то переступал грань дозволенного, она в мгновение ока вспоминала про своё происхождение и могла устроить хороший словесный нагоняй. Так что к чему излишне сетовать на поведение дочери, если она такова от природы - непонятно.
    - Ты же не будешь слишком строга ко мне, правда? - спросила она, шутливо надувая губки, - Занудства Фатьмы я не вынесу. И так уже с самого утра сплошные приключения: представляешь, одна из новых девушек чуть с собой не покончила!
    Бурназ заметила, что Айше резко изменилась в лице. Кажется, её напугала не попытка самоубийства наложницы, а фраза "новые девушки". Атике поняла, что не удержала язык за зубами.

    +2

    4

    Слова Атике не могли оставить хасеки равнодушной. Султанша решила не прятать улыбку. Бурназ любили все без исключения за её убийственное чувство юмора. По крайней мере, половина гарема души в юной госпоже не чаяла, а другая старалась не попадаться лишний раз её на язычок: когда султанша в гневе, она может так отбрить, что никакого цирюльника, в том числе и султанского, не потребуется. Когда подоспело то, что можно было назвать лёгким завтраком, разговор оживился. Атике принялась сетовать на валиде и Фатьму-султан, которые буквально источили бедняжку, как ржа железо, своими нравоучениями. Айше только улыбалась - уж ей ли было не знать строгий характер валиде-султан?
    - Обещаю, что не буду, - с деланно-торжественным видом промолвила хасеки, кладя руку на сердце, - но и Вы, заклинаю, не давайте мне повода.
    И улыбнулась так, что, кажется, вся хандра Атике на почве недавних "поучительных бесед" с матерью и сестрой сошла на нет. Но не насовсем. Она умудрилась вползти в душу самой Айше после того, как Бурназ заговорила о гаремных новостях и кривотолках. Оказывается, пока повелитель устанавливал новые порядки, в Топкапы доставили новых наложниц, а она, первая хасеки, ни сном ни духом? Это было настолько дико, несуразно и неправдоподобно на первый взгляд, что сама Айше едва-едва верила в это. Как она могла так крепко заснуть и пропустить столь важное событие? Очевидно, приезд новеньких неспроста: кто-то хочет убрать Айше с дороги. Или досадить ей покрепче.
    "Ах, Айше, ах... Ты ведь всегда была для Мурада светом в окошке, утренним лучиком, живительной водой и самым сладким мёдом на устах! Он души в тебе не чаял, готов был весь мир уронить к подошвам твоих туфелек или стереть его в порошок за один твой смешок или слезинку. А теперь что же? Стайка новеньких, желторотых хатун уже обживаются в гареме и ждут своего часа? Узнать бы, что это за отчаянная, несостоявшаяся самоубийца? Что она хотела доказать? Может быть, желала привлечь внимание султана... или же сбежать. Что ж, второе куда проще. Узнаем, где её семья, и отправим на родину. Пусть себе живёт припеваючи подальше от дворца и моего падишаха."
    Это были всего лишь мысли, но они настолько заполонили голову хасеки, что та время от времени прикусывала язык, чтобы не выпалить лишнего вслух. Сохранять спокойствие при таком раскладе было весьма сложно, но она старалась изо всех сил.
    - Новые девушки? Значит, валиде-султан не теряет времени даром. Мой никях ей как кость в горле, это очевидно, - устало и как бы разочарованно выдохнула Айше. Думала-то она совсем об ином и отважилась упомянуть Кёсем-султан лишь для того, чтобы хоть как-то разобраться в случившемся. Уж кто-кто, а валиде навряд ли причастна к приезду наложниц. После всего, что она сделала для Айше, сколько сил вложила в её возвышение, она не могла бы готовить ей замену. Хотя... Кёсем на две сажени в землю видит и прочитывает всё не то что на два, а на десять ходов вперёд. Стоит быть начеку при каждом появлении в ташлыке, а заодно приказать Эльмас навести справке о каждой из новеньких, разузнать про их происхождение, состояние здоровья, предпочтения и слабости. Может, удастся кого-то из них залучить в свою свиту, чтоб никто и не подумал провести хоть одну по Золотому пути.

    +2

    5

    Видно было, что Айше не по нутру рассказ подруги, и Атике это смущало и огорчало одновременно. Но с другой стороны, что ж поделаешь, если характер у неё такой? Ну, не умеет она, как и почти всякая юная девушка, хранить тайны. Да и потом, что за тайны такие, о которых через полчаса судачит уже весь гарем... Посокрушавшись о собственной болтливости с полминуты, Бурназ решила, что не будет оправдываться за сказанное, пусть даже оно и несколько задело подругу за живое. Но вот то, что она услышала от Айше в следующий момент, уже не могло остаться незамеченным. Подозрения в адрес валиде прозвучали как-то странно и даже чуточку оскорбительно. Атике хотела уже возмутиться по этому поводу, как бывало всякий раз, когда что-то шло не по её желанию, но передумала, спохватившись. В конце концов, именно она, Бурназ, не удержала язык заубами, дала повод к расстройству султанши, которая даже не успела толком рассмаковать своё новое величие и значимость в глазах брата-повелителя.
    - Ты напрасно так думаешь, - сказала она, посерьёзнев, - валиде наша, конечно, не промах, но она тебя любит и доверяет. Это всего лишь знаки внимания, которые оказывает османская знать. Они, видно, надеются, что их дочери, сёстры, племянницы и внучки проторят им дорогу к власти.
    Сроду Атике не интересовалась политикой и государственными делами. Единственное её заботой всегда было то, как получше провести ещё один день во дворце, как покрасивее приодеться, о чём поговорить с сёстрами и о ком повздыхать в беседке. Преимущественно, вздыхать приходилось о влюблённых героях из всяческих поэм Физули, Руми, Низами Гянджеви и многих других. В реальной жизни ещё никто не покорил трепещущее сердечко султанши по-настоящему. Джаферу-паше было немногим за восемьдесят, когда он отошёл в мир иной, и девушка не спешила искать утешение в ком-либо из вельмож. В сущности-то, она никого из них толком и не видела. Даже своего мужа удалось повидать всего один раз и то сквозь прорези в оконце. Словом, что-что, а политические игры интересны были госпоже в самую распоследнюю очередь. Можно сказать, вообще безразличны. И только когда дело коснулось гарема, да ещё и таким из ряда вон выходящим образом, её пришлось вмешаться.
    - И потом: брат тебя просто обожает, станет ли он после всего, чем ты для него стала, размениваться на других, пусть они и знатного рода?
    Ответа не требовалось. Во всяком случае, Бурназ хорошо видела по глазам подруги, что та, кажется, начинает понемногу оттаивать. А то сами посудите, не хватало ещё, чтобы она воспылала ревностью к какой-то там грузинской выскочке, которая ещё и в глаза падишаха не видела, да и вообще хочет убежать из дворца.
    - Ну-ка улыбнись, - Бурназ потянулась к лицу подруги и осторожно растянула её губы в улыбке. Помнится, именно так она делала в детстве, когда малютка Ибрагим начинал привередничать. Кто бы мог подумать, что подоброе сработает и теперь? Хотя...
    - Я приказываю, - произнесла султанша весело и строго, - иначе пожалуюсь на тебя брату. Знаешь, сколько голов полетит, если он узнает, что его ненаглядная огорчена?
    Последний аргумент оказался на поверку самым действенным из всех. Айше понемногу стала улыбаться, и Атике вздохнула с облегчением.

    +2

    6

    Уверения Атике хоть и были живыми и искренни, но помогали не вполне. Айше уже была достаточно взволнована, чтобы успокаиваться и делать вид, будто ничего не произошло. Бурназ утешала её, повторяя, что подобные терзания если к чему и приведут, то уж точно не к добру.
    "Получается, знатные семьи со всех концов империи не дремлют и таким хитрым образом хотят урвать лакомый кус для себя и своих потомков? Хороши же у них методы, нечего сказать. Правда, и моя семья поступила в своё время так же, но разве это идёт хоть в какое-то сравнение? Валиде с первых дней обласкала меня и окружила заботой, а теперь, выходит, ей придётся обратить свой могущественный взор на этих пигалиц? А главное - султан Мурад вряд ли останется в стороне. А я, получается, буду мучиться от бессильной ревности".
    Невесёлое крутилось в голове у хасеки-султан. Она смотрела вокруг себя потухшим взглядом, таким обречённым, что Атике не вытерпела и принялась развлекать подругу, как ребёнка. Как это ни странно, однако слова её про множество голов возымели должное действие. Мурад в самом деле не любил, когда Айше грустит по какому-либо поводу, и если такое случалось, он всегда ласково и грозно вопрошал, кто-де да кто это сделал, грозясь согнать всю злость на нём. Этак чего доброго, узнай он про теперешнее состояние своей законной супруги, всему гарему не поздоровилось бы, а ведь Айше тоже не зверь какой, ей безвинные жертвы не нужны. Или нужны? 
    - Ух, госпожа, и умеете ж Вы убеждать, - произнесла Айше, улыбаясь, - с Вами шутки плохи, Вы и камень смеяться заставите.
    Тут только хасеки вспомнила, что самое время восстановить силы, тем более что под носом такой чудесный стол. Молоко с капелькой мёда показалось султанше божественным нектаром, с коим ничто не может сравниться по вкусовым качествам. После двух-трёх глотков мысли как-то сами собой прояснились, и Айше уже не так переживала из-за случившегося. В конце-то концов, кто может запретить султану и его валиде принимать в гарем новых девушек, и уж тем более кому под силу противиться судьбе? Раз наложницы прибыли, значит, это кому-нибудь нужно. Задача же Айше состоит лишь в том, чтобы не утратить повелителя, остаться для него желанной до конца дней - его и своих тоже. Незамысловатый план, составленный ранее, крепко засел в голове, и Айше положила сегодня же выведать всю подноготную про самоубийцу-неудачницу и всеми силами поспособствовать её отбытию в родной край.
    "А почему бы, - подумалось ей, - не начать прямо сейчас? Что, если Атике успела узнать имя девушки, а остальное уже дело времени и сноровки. Эльмас-хатун, если хочет доказать мне свою преданность, обязательно возьмётся за дальнейшее."
    - А как зовут ту девушку, - Айше даже постаралась подпустить в свой голос как можно больше безразличия, - ну... которая чуть не наложила на себя руки у всех на глазах?
    Спрашивать подобное было хоть и ничем не чревато, но Бурназ как-то сразу помрачнела, словно ей этот вопрос пришёлся не по душе. Хасеки тут же мысленно укорила себя за поспешность, но её царственная подруга, кажется, и не думала сердиться - просто ей это показалось странным, не более.

    +2

    7

    Вопрос Айше заставил Бурназ на несколько секунд выпасть из реальности. Взгляд молодой девушки посуровел, мысли наталкивались одна на другую, под роскошной короной волос и тоненькой ветвистой диадемой творилось невесть что. Зачем хасеки-султан, которая так недавно удостоилась высочайшей чести и счастья стать женой самого падишаха, имя никому не известной хатун? Что она с ним потом будет делать? Станет повторять его, как заклинание? Не собирается же она вымещать всю свою ревность, которая, как она успела заметить, уже скользнула в сердце, на ни в чём не повинной наложнице?
    "Ой, смотри, Атике, как бы из-за твоего простодушия ничего дурного не случилось. Сегодня ты ей имя, а завтра она пойдёт и наломает таких дров, что вовек не разгребёт в одиночку. И себе навредит, и шехзаде. Разве так годится? Но и смотреть-то на Айше невмоготу  - изведётся же вся от любопытства. Ладно, будь что будет, - скажу я ей, что это за девушка, а дальше пусть поступает по собственному разумению, не маленькая уже."
    - Положим, я скажу, но ты обещай, что не наделаешь глупостей, идёт? - примиряюще сказала Бурназ, глядя подруге прямо в глаза. Та очень сосредоточенно кивнула - мол, ничего не стоит опасаться. - Её зовут Зилихан-хатун. Она из семьи...
    Вот тут-то и вышла смехотворная заминка. Казалось бы, всё произошло так недавно, а у Бурназ уже выскочило из головы, как именуется род этой строптивицы.
    - Постой-постой, как же её... Ди-ди... да-ди... - силилась выговорить Атике, но у неё ничего не выходило, как на грех. И смех и грех, одним словом. Язык не слушался, а память цинично сделала ручкой в самый неподходящий для этого момент. Ушла, несколько секунд покривлялась где-то вдалеке, а потом вернулась в голову хозяйки с невозмутимым видом.
    - Дадиани. Вот... - выпалила Бурназ, почувствовав, что всё вернулось на круги своя.
    О, Всевышний, это уже ни в какие ворота. Нельзя быть такой забывчивой, мне же всего-навсего шестнадцать, а память, как решето! Неужели я старею? Вот смеху-то будет, если расскажу сёстрам, как меня подводит собственная память... То-то Фатьма нахохочется от души, а Айшехан настоятельно посоветует не забивать голову всякой безделицей. Буки они обе..."
    Помутнение, длившееся всего несколько секунд, прошло, как страшный сон. Атике увидела, что Айше-султан перестала хмуриться, и на душе полегчало окончательно. Бурназ ещё чувствовала, как изнутри её душу подтачивает червячок неуверенности, правильно ли она поступила, но теперь сокрушаться не было смысла - слово, оно же, как известно, не воробей.
    Остаток завтрака прошёл весело: девушки утоляли жажду холодным молоком, клевали орехи, как две райские птички, не забывая при всём этом перемывать косточки всем без разбору. Очередной раз вспоминали, как грозно выглядел султан Мурад на Конной площади, как трепетали перед ним паши и чиновники, с какой гордостью и любовью валиде глядела на сына из Башни справедливости. Словом, судьба грузинки Зелихан перестала волновать обоих султанш. А зря. Да разве ж они могли предположить, что эта девушка ещё напомнит о себе - и в гареме, и в султанской опочивальне, куда так стремится каждая обитательница Топкапы...
    https://forumupload.ru/uploads/0014/54/5c/15/374405.png

    +2


    Вы здесь » Эпоха Безумца и Охотника » Игровой архив » Новый статус, новые события (17 марта 1630 года)