Кара Исмаил-бей

Я полюбил море - как вино, сушу - как женщину, приключения - как родных братьев.

1. Имя и титул.
Кара Исмаил-бей.
Морской и сухопутный путешественник, людолов, торговец живым товаром.

2. Возраст.
Родился в 1617 году. В игру вступает с 1655 года с 38 лет.

3. Участие в сюжетах.
Участвует начиная с 1648 года, весь второй сюжет, в в третьем, думаю, доживёт до 1670-х годов.

4. Пробный пост.
Душный стамбульский полдень, насквозь пропитанный тысячей запахов, встретил Исмаила вознёй, выкриками, звоном монет и хлопанием по рукам. Вот так вкратце можно описать константинопольский невольничий рынок. Бей знал его как свои пять пальцев, ибо как минимум раз в год поставлял торговцам отменный товар. К слову, он и сам уже поднатарел в делах торговли и частенько занимался продажей рабов лично, когда считал это необходимым. Но сейчас рынок встретил Кара Исмаила не как торговца, а как человека, вернувшегося из далёких странствий. Всё тот же привычный дорожный наряд - чёрный тюрбан, чёрные рубаха и шаровары, коричневый широкий пояс из турьей кожи, за которым надёжно устроились ножи. Исмаил шёл уверенно, слегка пружиня, скорым шагом, словно куда-то спешил, хотя на поверку никаких важных дел у него не намечалось. Со всех сторон его окружили люди, местные и приезжие, рабы и свободные, богатые и бедные, женщины и дети... От такой пестроты у непривычного человека уже случился бы обморок, но только не у бывалого путешественника и людолова. Он только что вернулся с острова Хиос, где добыл крупный "улов". Шестнадцать разновозрастных гречанок и восемь мальчиков примерно десятилетнего возраста. Все они остались на корабле, ожидая своей участи, сегодня Исмаил не собирался выводить их на продажу. Сначала им всем следовало придать товарный вид, и для этого ему нужен был человек, которого знали в Стамбуле поголовно все торговцы. Одни на него молились, другие посылали в неуказанное место у шайтана под хвостом за его "скверный шакалий нрав". Этим человеком был оценщик, ростовщик и делец высшего сорта по всем статьям, Хюсам-эфенди. Этот Хюсам занимался тем, что являлся к торговцам, оглядывал их товары и с поразительной точностью называл его цену. Глаз у этого человека был не то что аалмаз, а прямо-таки сапфир из короны султана Сулеймана... Исмаил знал, где находится дом оценщика, но поскольку дело не кипело, и привезённые пленники могли и подождать, он просто разгуливал по базару, слушая его многоголосный говор.
- Сколько за трёх? - спрашивал кто-то хрипло. - Какие красавицы, откуда такие?
- Из Рутении, господин. Пятьсот акче каждая, меньше взять не могу. Но для тебя, почтеннейший, если Аллах сподобит купить всех троих, могу сделать уступку. Было пятьсот, а будет... будет... - грязные грубые пальцы загибались, сухие губы под тонкими чёрными усиками шевелились, глаза хитро бегали туда-сюда, пока наконец не была названа сумма. - Будет четыреста. Вот.
Покупатель топал ногой, сплёвывал на сторону и шагал прочь, раздасадованный неудавшейся сделкой. Торгаш принимался за своё - на все лады расхваливал славянок из далёких земель, применяя такие эпитеты, что сам Физули удушился от зависти.
До Хюсамова подворья оставалось шагов двести, не более. Исмаил шёл себе и шёл дальше. Вдруг кто-то у самого уха просвистел знаменитого "Генч Османа", память о коем и поныне жела в народе. Бей выругался про себя, ибо теперь назойливый мотив будет царить под его тюрбаном до вечера. А, нет... не будет, потому что в этот момент...
- А ну встала, дочь безногого верблюда! Я потратил свои кровные двести дукатов за такой паршивый товар! Вставай и иди дальше!
Какой-то турок в добротном халате, размером с хорошего борова, тащил за руку полуживую девушку, которой было не более пятнадцати. Рабыня была измождена, не могла подняться и только тихо плакала вместо ответа, ибо не знала ни единого слова по-турецки.
- Вставай! - на сей раз слово сопровождалось щелчком дорогой плети. Ага ударил бедняжку прямо по лицу. Праведный гнев захлестнул Исмаила, он не подошёл, а прямо-таки подскочил чёрным барсом к толстому турку и зарычал:
- Тронешь эту девушку ещё раз - распорю твой винный бурдюк, который ты называешь утробой! - жирный зоб аги зашевелился, незнакомец нервно сглатыввл от ужаса, потому что Исмаил приставил к нему короткий кинжал. Плеть тяжело опустилась вниз, а девушка упала без сознания. Бей решил больше не задерживаться, предполагая, что теперь толстяк либо сам понесёд купленную девушку до дому, либо позовёт на помощь кого-нибудь. Сейчас это заботило путешественника в последнюю очередь. Он уже пришёл.