- Гюнеш'им! Кыз'ым! Ради Аллаха, не грусти, доченька. Мама Ирум обещала скоро приехать. Ты же знаешь, она служит не где-нибудь, а во дворце нашего султана...
Вечер начинался обычно: Гюнеш сидела за круглым столиком рядом со своей "второй матерью" Зелихой. Десятилетняя девочка не притронулась ни к чему, что стояла на этой скромной, но уютной трапезе, хотя сама несколько часов тому назад помогала Зелихе готовить и накрывать на стол. Вторая мама не могла нарадоваться и наглядеться на свою богоданную дочь. Безутешная, бездетная женщина, она вместе с радостью материнства знала и боль утраты любимого чада.
- Но как же так... - девочка отложила деревянную ложку в сторону. Смуглая ручка в задумчивости подпёрла хорошенький сердцевидный подбородок, а уголки губок опустились. - Я так редко вижу свою маму, так скучаю по ней...
- И она по тебе, дорогая, и я знаю это. Но что тут поделаешь... Помнишь красивую госпожу, которая несколько раз приезжала к нам?
Гюнеш посмотрела на Зелиху с блеском в глазах.
- Помню! Хю... Хюма-султан её зовут, так? Мама ведь у неё служит, да? - богоданная мама кивнула. Гюнеш вызвала в своей детской памяти ясноликий образ красавицы в роскошном одеянии...
За разговорами и воспоминаниями они не заметили, как со свечи, что стояла на настенной полке, упала искорка. Огненная озорница умудрилась упасть на коврик, и...

- Зелиха-анне! Зелиха-анне!!! - надрывно кричала Гюнеш, пугаясь и ужасаясь необыкновенным языкам пламени... Оранжевый огонь плясал вокруг девочки, грозил ей, хотел ухватить край её простой одежды, опалить волосы, обжечь беззащитное тело. Гюнеш вся превратилась в безоглядный страх и крик, ручонки тянулись к названой матери, но та только кричала в ответ:
- Беги, Гюнеш! Не стой!
На улице послышался топот и невнятная людская речь. Гюнеш испугалась ещё сильнее. Она ухватила почти обеспамятевшую Зелиху и кое-как потянула её за собой. Девочке было очень тяжело, но она не хотела бросить свою вторую маму на произвол судьбы и скорый суд пламени. Женщина и девочка забились в дальний закуток, не смея даже глянуть в ту сторону, где разгуливал пожар. Голоса не унимались. А вскоре Гюнеш услышала, как дверь в дом кто-то выбивает ногой. Шаги. Частые и тяжёлые шаги, чьи-то лица. Малютка в ужасе закрывает лицо руками. Что с нею будет...

Огонь захлестнул помещение в какие-нибудь две или три секунды. Женщина вместе с её воспитанницей забились в дальний угол, где, по мнению Зелихи-хатун, они будут в безопасности ближайшие несколько минут.
- Потерпи, доченька, - шептала она в розовое ушко девочки, прижимая её головку к своему сухому и смуглому лицу, - всё будет хорошо, Аллах не оставит нас - янычары уже близко, слышишь?
Гюнеш всё слышала. Слышала, как тяжко топали сапогами, как переговаривались и даже перекрикивались, как чей-то незнакомый, но очень могучий голос на нижнем этаже отдавал распоряжения. Но это не умаляло страха девочки: она со страхом смотрела куда-то вверх. Там, под самым потолком, была прикреплена деревянная балка, в начале которой уже что-то рдело. Это что-то было наползающим огнём, тоненькая его змейка готовилась проползти от левой стены до правой аккурат по этому длинному брусу. Как только пламя наберёт силу и балка рухнет, пожар охватит и эту комнату. Гюнеш мысленно начала возносить молитвы, и, видимо, Тот, Кому они были предназначены, услышал их. На верхнем ярусе послышался зычный янычарский окрик.
- Эфенди! Мы здесь! - отозвалась Зелиха-хатун, и в этот момент огонь вспыхнул, змейка, которая ещё только преспокойно дремала на брусе, превратилась в настоящего удава, обвила деревянную перекладину и съела её правый конец. Огромный, хорошо обтёсанный кусок дерева, пожираемый огнём с одного конца, рухнул вниз, и тут же посередине комнаты взвился красный сноп. Зелиха и её богоданная подопечная закричали. В треске огня они не слышали, спешит ли им кто-нибудь на помощь.
Огонь расползался по комнате с ужасающей скоростью. Пасти тысячи огненных змеев с хрустом ели всё, что попадалось им на глаза. Один змеёныш подполз к дрожащей Зелихе и со смаком заглотал первый лоскут на подоле её платья. Второй, толстый и красный, уже подбирался к девочке, в то время, как большой костёр начал источать чёрный дым. Обитательницы дома закашлялись, Гюнеш чувствовала, как её глаза наполняются едким чадом, и как из под ресниц солёным током брызгают слёзы. Только теперь она поняла, что чувствуют бедные незрячие у ворот мечетей. Они слышат только звуки и чуют запахи. Сейчас уже было не до молитв.
- Гюнеш'им!!! Кыз'ым!!! - истошный крик прорезал сознание малышки. Она обернулась и тоже вскрикнула: Зелиха, её нежно любимая Зелиха отбивалась от красных языков, которые жгли её заживо. Бедная женщина задыхалась в этом смертельном чаду, её мутило от каждого вдоха и выдоха. Гюнеш тоже не могла сопротивляться чёрным густым облакам, ходившим в воздухе. Девочка с трудом избавилась от мути в глазах и поспешила на помощь, как вдруг чьи-то сильные руки подняли её и куда-то понесли. Девочка вдохнула воздух, но очередная его порция оказалась пагубной для неё - малышка потеряла сознание. Последнее, что она услышала, это было отчаянное "Гюнеш'иииим!!!". Ей хотелось откликнуться, но забытьё простёрло над неё свои костлявые руки.

Отредактировано Гюнеш-хатун (2017-04-16 19:11:44)