Рефия задумчиво стояла у дверей в ташлык и с ленивым любопытством наблюдала за девушками, занятыми по своему обыкновению сплетнями, слухами и прочим переливанием из пустого в порожнее. Вот так в своё время и она была неопытной девушкой, взятой под опеку Афрой-хатун, которая научила новую воспитанницу всему, что должна знать калфа и, может быть, будущая управительница в гареме.
Много она натерпелась в Топкапы, пока не была взята на службу к Фатьме-султан. Далее - Маниса, где можно было жить припеваючи, пока Всевышний не прибрал Сулеймана-Пашу, супруга госпожи. И кому же, как не Рефие-хатун было знать, что на гибель паши была не только Божья воля. Но об этом женщина молчала, нося тайну глубоко в уме, чтобы никому было не под силу добраться до неё.
Припоминая всё это, Рефия рассеянно оглядывала помещение, прислушивалась к девичьему смеху и думала, что теперь, когдаФатьма-султан вернулась в Топкапы, всё пойдёт по-иному. Хорошо, что и прелестная Мюнире приехвла с нею в родной дом, где жил её отец, султан Мурад-хан.
- Рефия-каофв? - раздался тихий, неуверенный женский голосок.
Женщина обернулась. Перед нею стояла, едва заметно переминаясь с ноги на ногу, пригожая девушка с большими зелёными глазами. На её личике была написана святая простота. Рефия невольно умилилась.
- Чего тебе, хатун? - без гнева и раздражения спросила она.
- Афра-хатун Вас велела позвать.
Рефия от неожиданности растерялась. Она не чаяла, что её воспитательница еще жива. Скрыть радость было трудно, но калфа с горем пополам сумела это сделать, после чего последовала за своей провожатой.
Когда Рефия переступила порог комнаты хазнедар, слёзы радости навернулись на её глаза. Она едва не кинулась в объятия к своей воспитательнице, и ей стоило немалых усилий сдержаться.
- Афра-хатун! Как же я рада видеть Вас... Признаться, согрешила я, думала, что Вас уже нет в живых, но, хвала Всевышнему, Вы с нами. Какая нужда во мне?

Рефия улыбнулась. Она была неимоверна рада застать свою благодетельницу живой-здоровой, да ещё и на прежней должности. Что же касается жизни султанш в Манисе и их путешествию в Стамбул, женщина даже терялась, не зная, с чего начать. В Манисе Рефия жила нескучно - при такой госпоже, как Фатьма-султан, только и успевай поворачиваться. Такие умные женщины, как она, не любят терять времени, а предпочитают проводить его с пользой. Разумеется, для самих себя. Одним словом, насмотрелась она на всякое.
- И Фатьма-султан, и Исмихан-султан в здравии, Афра-хатун. И в Манисе им жилось привольно и радостно. Вот только по дороге в Стамбул на нашу карету напали лихие люди, но Вы же знаете нашу госпожу - ей никто не страшен, вся в свою валиде.
Ей не хотелось пускаться в подробности, потому что воспоминания были ужасные. В тот день Рефия натерпелась такого страху, какой мало кому доводится пережить на своём веку. Малую толику храбрости придавала Фатьма-султан, бесстрашно вышедшая к лиходеям. В тот момент калфу переполняла гордость за госпожу.
- Если бы не траур по Сулейману-паше, Фатьма-султан с удовольствием присоединилась к вчерашнему празднеству. Да и Кайя-султан очень устала, пожелала отдохнуть.
"Интересно, чего же всё-таки хочет от меня Афра-хатун? Сколько её помню, она никогда не зовёт к себе просто так, у неё для всякого дело найдётся... Может, хочет мне дать какую-нибудь должность в гареме? Что ж, если так, то это очень хорошо. И при Фатьме-султан буду, и обо всём стану узнавать первой. Лучше бы, конечно, так и внесли в общую книгу калфой Фатьмы или Исмихан-султан, всё легче при своих обязанностях оставаться..." - нечто подобное крутилось в голове Рефии, которая всё ещё не совсем понимала, зачем она так понадобилась главному казначею гарема.

Рефия слушала молча, но внутри у нею словно крутились какие-то шестерёнки: Афре-хатун интересно, что она знает. Что ж, Рефия знала многое, но это никак не связано с разбойниками, которые ни с того ни с сего появились на дороге в Стамбул. Поэтому калфа только высказала одно-единственное предположение, пришедшее ей на ум в тот момент:
- А может, те, кто убил Сулеймана-пашу, напали и на нас?
Когда же Рефия услышала последние слова хазнедар, она очень огорчилась. Нет, не тому, что на ней теперь возлагаются двойные обязанности, но исключительно потому, что Афра собирается на покой. Рефия видела глаза своей воспитательницы. Они ещё до сих пор живые, умные, но их блеск уже потихоньку угасает. Нет больше той Афры-хатун, которую все знали прежде.
- Прошу Вас, не говорите так... Мне, конечно, не в тягость, но что будет, когда Вы уйдёте от нас? Гарем превратится в безлюдную пустыню.
"Ирум-хатун... Припоминаю-припоминаю... Смуглая такая, хитрая, умная девчонка... Значит, она до этих пор служила в Топкапы? Интересно, что с ней стряслось. У неё особый дар - находить неприятности на свою дурью голову везде и всюду. Так что я не удивлюсь, если и болезнь пришла по её собственной вине." - думала Рефия, уцепившись в словах Афры за знакомое имя. С Ирум она была знакома очень мало, но знала, что это девушка умная, но бедовая. Так что ничего хорошего от таких, как эта хатун, ждать не приходилось.
- А что с Ирум? Может, мне съездить к ней, пособить чем-нибудь? - спросила Рефия, и в её глазах загорелся какой-то особенный огонёк.