С самого утра Фатьма-султан пребывала в не самом лучшем расположении духа. Что явилось этому причиной, она и сама, наверное, не знала, однако какое-то тяжёлое, непонятное даже для неё самой, чувство, или, может быть, даже предчувствие, не давало ей покоя, шевелилось внутри неё и скребло ей сердце острыми коготками, словно маленький, непоседливый котёнок. "Не пойду сегодня никуда", - решила султанша, - буду сидеть в своих покоях, даже в дворцовый сад не выйду. Скажу, что не здорова, может, никто и не будет докучать мне своим вниманием.
Так решила султанша, но всевышний в этот день, видимо, решил сыграть с ней злую шутку и преподнести ей неожиданный и страшный сюрприз, о котором она даже не могла и помыслить. Пришла служанка и объявила о приходе Шивекар-султан и Хюма Шах-султан. Фатьма-султан нехотя поднялась со своего места и также нехотя приняла их. Султанши очень удивились такому странному настроению Фатьмы, и, по всей видимости, решили во что бы то ни стало приложить все усилия, чтобы изменить такой ход событий. Они долго уговаривали Фатьму хотя бы просто выйти из покоев, прогуляться по саду, но Фатьма-султан не хотела их слушать и даже прикрикнула на султанш, чтобы они оставили её в покои. Такая настойчивость Хюмы и Шивекар удивила и даже немного озадачила Фатьму, но она старалась поменьше думать об этом и не придавать этому значения. Тогда султанши прибегли к хитрости, решили пройтись по больной мозоли Фатьмы, знали, что госпожа обожает всевозможные драгоценности и не может пройти мимо роскошных платьев, украшенных бриллиантами, или мимо дорогого ожерелья, усыпанного рубинами и изумрудами. Они предложили Фатьме пройтись по крытому рынку и заглянуть в лавку Ахмеда-эфенди.
- Вы живёте в нашем дворце уже несколько месяцев, но до сих пор ещё не ходили туда и очень много потеряли, - сказала Шивекар, и при этих словах в глазах её зажёгся какой-то плутовской, коварный огонёк, который очень не понравился госпоже. - Ахмед-эфенди знатный ювелир, даже наш повелитель очень ценит его за его искусство. Я думаю, вы, госпожа, не должны остаться равнодушной к его товарам, он будет в восторге, когда узнает, что его лавку посетила такая знатная гостья, как вы, госпожа.
Одним словом, хитрые плутовки уговорили Фатьму. Да и, по правде сказать, ей самой очень уж любопытно было взглянуть на драгоценные товары, которыми торгует этот уважаемый эфенди. День выдался на редкость холодным и дождливым, хотя все предыдущие дни были достаточно тёплыми, и уже казалось, что холод уже окончательно отступил. Чтобы не испортить платьев, султанши предпочли сократить дорогу, укрывшись в тёплой карете, которая будет ожидать их в одном квартале от рынка. Несмотря на холод, на рынке было, как всегда, шумно и многолюдно. Султанши поднялись на верхний ярус крытого рынка, где располагалась лавка Ахмеда-эфенди. Всю дорогу Шивекар и Хюма щебетали без умолку о чём-то своём, Фатьма даже не слушала их, тяжёлое предчувствие с каждым её шагом всё нарастало. Когда они дошли до лавки Ахмеда-эфенди, болтливые султанши, наконец, оставили Фатьму, заинтересовавшись какими-то платьями и различными безделушками в соседних лавках. Фатьма-султан осталась одна перед небольшой, обитой дорогой кожей, дверью. Она отворила её, маленькие колокольчики и бубенчики, приделанные сверху, тут же отозвались приятным, мелодичным звоном. Радушный хозяин, высокий, статный человек в дорогой, но не блещущей роскошью, одежде пригласил её пройти внутрь. Внутри лавка была не такая маленькая, как в начале показалось Фатьме, когда она только подошла к ней. Здесь действительно было на что посмотреть, глаза разбегались от всевозможных украшений, аккуратно и со знанием дела разложенных по полкам и полочкам, которые были здесь повсюду. Различные серьги, кольца, бусы, ожерелья, броши и золотые цепочки, алмазные и изумрудные подвески, а дальше красивые ларчики и шкатулки, сплошь украшенные сапфирами и топазами, хризолитами и рубинами, стаканы из чистого, как слеза, горного хрусталя, а ещё дальше лежали маленькие туфельки, инкрустированные различными драгоценными камнями. От всего этого великолепия у султанши зарябило в глазах, даже дыхание перехватило. А Ахмед-эфенди провёл её ещё дальше, в другую комнату.
- Проходите сюда, госпожа, здесь вы найдёте ещё более интересный и дорогой товар. Если вас что-то заинтересует, я буду здесь неподалёку. Надеюсь, вы останетесь довольны моим искусством.
Он пропустил султаншу вперёд, а сам удалился, оставив Фатьму одну. Однако не успела Фатьма-султан оглядеться как следует, как заметила впереди себя какую-то мужскую фигуру, стоявшую к ней спиной и тоже, по всей видимости, что-то внимательно разглядывавшую. Наконец, фигура повернулась к Фатьме лицом, и она узнала в этом человеке... Нет, этого не может быть!.. Султанша даже глаза закрыла от волнения и недоумения, а затем снова открыла их... Но как же так, ведь это не возможно!.. Перед Фатьмой-султан стоял ни кто иной, как её собственный муж, Кёр Сулейман-паша, которого она вот уже целый год как считала мёртвым! От удивления и холодного страха, пробиравшего султаншу до самых костей, она не могла сделать и шагу. Но что делать? Убежать? Но тогда паша, если это только настоящий паша, а не его приведение, будет преследовать её, чтобы узнать правду о своём неудавшемся убийстве. Остаться? Но как и зачем он здесь? Кто подстроил ей эту ловушку? Он должен быть сейчас в Сарухане, в лесу, с проломленным черепом, как же он теперь стоит здесь и вопросительно, даже нагло, смотрит сейчас на неё, Фатьму-султан! Это уму не постижимо! Кому понадобилось всё это? А может, в этом виноваты Хюма Шах и Шивекар? Дорого же они заплатят ей за этот неожиданный подарок, если только ей самой удастся выйти отсюда живой, не опозоренной, с незапятнанной репутацией. Султанша сделала небольшой шаг вперёд и остановилась, глядя на пашу с ужасом и страхом в глазах. Никогда ещё прежде она не испытывала такой гаммы чувств, как теперь. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что Сулейман-паша действительно жив.
- Вы?.. Это действительно вы?.. Как же вы здесь оказались? Что вам от меня нужно? Что вы намереваетесь сделать?
Фатьма-султан почувствовала, что голос её предательски дрожит, она уже не владычица ни своего голоса, ни своих чувств и мыслей. Появление здесь паши, как гром среди ясного неба, подкосило все её чувства и эмоции, убило все её планы на будущее. Холодный пот струился по её спине, язык прилип к гортани, ей казалось, паша читает её, как раскрытую книгу, проникает своим пронзительным взглядом ей в душу, проникает сквозь неё. Так вот что означало это предчувствие! Наконец, паша перестал сверлить свою жену-убийцу холодным, колючим взглядом, и приготовился отвечать на заданные Фатьмой вопросы.

Отредактировано Фатьма Султан (2018-08-02 13:40:14)

Ненависть. Глубокая, острая ненависть, а ещё и презрение. Эти чувства сейчас переполняли всё существо молодой султанши. Прошли те дни, когда Фатьме-султан казалось, что уж в этом браке она будет счастлива, и что этот паша придётся ей по сердцу. Но все её мечты развеялись прахом. По-настоящему она никогда не любила пашу, хотя отлично понимала, что он в ней души не чает. С некоторых пор замужество стало тяготить её, в глубине души она начинала мечтать о том, чтобы любыми путями избавиться от своего супруга, который всё больше и больше становился ей ненавистен. Подходящий момент наступил год назад, Сулейман-паша захотел поохотиться в окрестных лесах, Фатьме-султан это было только на руку. Узнав о том, что паша уехал на несколько дней, она подговорила своего верного слугу, чтобы он сделал всё быстро и чётко.
Когда слуга вернулся и сообщил Фатьме радостную новость о том, что её супруг мёртв, султанша пришла в великолепное расположение духа. Слуга сказал, что подстроил всё так, что все подумали, будто паша погнался за какой-то крупной дичью, и никто не стал сопровождать его, чтобы не спугнуть зверя. Когда паша отдалился от своей охраны на такое расстояние, чтобы его не могли увидеть, слуга, притаившийся в кустах неподалёку от того места, где проезжал Сулейман-паша, выскочил из своего укрытия наперерез коню, одним коротким движением вонзил нож в грудь коня, а пашу свалил с седла и несколько раз ударил его по голове. От таких ударов человек долго не протянет, паша упал на землю и больше не подавал никаких признаков жизни. Слуге повезло, что паша был почти безоружен, он не успел выхватить меч во время нападения на него. Говорил ли слуга правду, или нарочно сказал султанше, что её муж мёртв, это в тот момент было ей не важно. Сама мысль о том, что её ненавистный паша отошёл в мир иной, вызывала в её душе бурю эмоций и открывала широкий простор для построения планов на дальнейшие действия.
На следующий же день после приезда слуги, султанша объявила всем, что с пашой произошёл несчастный случай, и что теперь она полноправная хозяйка во всём санджаке. Послали людей, чтобы отыскать тело паши для пышного его погребения, но в указанном слугой месте трупа уже не было. Это обстоятельство решили не придавать широкой огласке, похороны решили устроить тайно и в закрытом гробу, чтобы никто не заподозрил неладное. Слуга решил скрыть от Фатьмы-султан, что в лесу не было трупа Сулеймана-паши, он решил, что так будет лучше и для госпожи, и для всех, кто знал и любил Сулеймана-пашу. По правде сказать, он был не всегда и не во всём предан Фатьме, поэтому она со страхом и опасением отправляла его на это чёрное дело, она подозревала, что слуга более предан паше, чем ей, но решила об этом не думать.
После похорон паши султанша написала письмо главному кадию, чтобы тот переписал всё имущество покойного супруга на имя Фатьмы-султан. Однако кадий заупрямился, в ответном письме он говорил о том, что поскольку нет никаких официальных бумаг, свидетельствующих о смерти паши, и нет никаких свидетелей, которые могли бы подтвердить, что действительно имел место несчастный случай, он, кадий, не может ничего сделать с имуществом Сулеймана-паши, так как это будет не законно. Султанша пришла в ярость, она написала кадию гневное письмо, в котором буквально требовала от него, чтобы он сделал так, как она хочет, в противном случае он будет осуждён самим повелителем на смертную казнь, а уж как это произойдёт, об этом она позаботится. Но кадия не испугал ни гневный тон письма, ни угрозы султанши. Тогда Фатьма-султан сама явилась в дом кадия-эфенди, льстивыми речами и обольстительными увещеваниями, а также большим количеством денег она, в конце концов, добилась своего, и всё имущество паши было переписано на её имя.
После этого она вернулась в свой родной дворец в Стамбуле и целый год жила, не думая и не вспоминая ни о паше, ни о жизни с ним в Сарухане. И вот теперь, в этот холодный, мартовский день, ей предстояло пройти через все страдания ада, испытать почти физически, как раскалённое железо терзает её бедное, нежное тело. Когда Сулейман-паша предстал перед ней, она подумала, что всё это сон, и что если она откроет глаза, то этот дурной сон исчезнет, но паша никуда не исчез, а стоял перед султаншей и смотрел на неё с укором, каждое его слово вонзалось в сердце султанши, словно длинный, острый нож. Наконец, всё это ей порядком надоело. Ненависть с новой силой начала прорываться из неё. Султанша проговорила с нескрываемым презрением в голосе, сжав зубы и стараясь придать своему голосу как можно более невозмутимый тон:
- Так ты говоришь, паша, что пришёл, чтобы взглянуть мне в глаза? Что ж, смотри, сколько хочешь, если не насмотрелся за всё время, пока мы жили с тобой в нашем дворце в Сарухане. Если ты пришёл, чтобы обвинить меня в собственной смерти, то ты ошибся, паша. Я действительно думала, что с тобой произошёл несчастный случай и что ты действительно умер. Хотя я никогда не любила тебя так, как ты этого хотел, но я всё же была признательна тебе за ту заботу и внимание, которыми ты окружил меня. Но знай же, Сулейман, что я не отдавала приказ о твоём убийстве. Я знаю, ты готов обвинить меня во всех грехах, но я абсолютно невинна перед тобой, я очень долго горевала, когда узнала о том, что произошло с тобой на охоте. Тебя, скорее всего, удивляет, почему я так испугалась, когда увидела тебя сейчас? Признаюсь, это произошло так неожиданно, что любой бы на моём месте испугался появления призрака. Мне было бы очень интересно узнать, как тебе удалось спастись, кому ты обязан своей жизнью. Я награжу этого человека, будь уверен, ведь я тоже рада тому, что ты жив.
Говоря всё это, султанша поймала себя на мысли, что она впервые в жизни назвала пашу по имени. Она уже достаточно овладела собой, чтобы разговаривать с пашой, как прежде, словно ничего не случилось, так же строго и сдержанно, не давая эмоциям взять верх над разумом. Поверил ли хоть одному её слову Сулейман-паша, она не могла знать, ей важно было потянуть время как можно дольше, чтобы паша остыл, а дальше вить из него верёвки, как и раньше, умаслить его так, чтобы презрение в его глазах сменилось прежним обожанием, а там уж она знала, что с этим делать. Однако с самого начала всё шло не так, как она предполагало, и всё это нравилось султанше всё меньше и меньше. Она начала бояться того, что потеряет власть над всем происходящим, и всё может пойти прахом. Ведь если новость о том, что паша жив, дойдёт до ушей её царственной матушки!.. Фатьме-султан даже страшно было подумать об этом. А пока она просто ждала со страхом и тупой болью в душе, что скажет её драгоценный супруг.

Фатьма слушала своего бывшего супруга внимательно, стараясь не упустить ни одного его слова, и в душе её всё клокотало. Хотела ли она убить этого ставшего ей ненавистным человека прямо сейчас? Нет, она бы не осмелилась пойти на такой шаг здесь, в лавке ювелира, теперь в этом уже не было никакой необходимости. Султанша ни на минуту не сомневалась, что Сулейман-паша обо всём расскажет Кёсем-султан, теперь у неё уже не осталось на этот счёт никаких сомнений. Но что будет с ней потом? Сумеет ли она смягчить гнев своей царственной матушки? А если слухи дойдут до ушей её брата повелителя? Каков конец уготован ей, представительнице великой династии Османов? На плахе? В сырых и холодных стенах страшной крепости Едикуле? Где и когда найдёт она своё последнее пристанище? Эти ужасные мысли роем вертелись в голове Фатьмы-султан под пристальным, немигающим взглядом Сулеймана-паши. Нет, она больше не в силах выносить этот холодный, пронзительный, осуждающий взгляд человека, некогда любившего её, но в одночасье потерявшего и её, и власть, и признание народа. Но тут огонь османской гордости засвиркал в очах молодой султанши, она сама смело взглянула на пашу, он выдержал её прямой, как стрела, взгляд. Бушующий внутри султанши вулкан, казалось, вот-вот извергнет потоки лавы, которая будет пожирать всё вокруг. "Им не удастся меня сломить", - думала султанша, - рано ещё моим врагам и недоброжелателям трубить победу! Я из великой османской династии, и никто не сможет встать на моём пути!
Султанша стояла перед пашой прямая, как тростинка, стройная и гордая. Никогда ещё она не ощущала себя такой сильной и властной. Она понимала, что если вовремя не наступить змее на горло, в один прекрасный момент змея сама укусит тебя, и тогда уже никакие лекарства, никакие средства уже не смогут предотвратить неминуемой смерти. В тишине лавки громко и властно прозвучали слова султанши. Если бы они имели видимую сущность, они были бы подобны молниям, разрезающим небосвод и вонзающимся в землю, уничтожая всё, что попадается им на пути.
- Как смеешь ты, паша, обвинять меня в том, в чём нет моей вины! Как можешь ты говорить мне подобные речи! Не забывай, кто стоит перед тобой! Я не только твоя супруга, но ещё и дочь Великой Валиде Махпейкер Кёсем-султан! Не забывайте, что у меня, как и у вас, много врагов, которые только и ждут возможности, чтобы нанести нам удар в спину. Если вы до сих пор считаете, что это я убила вас, то докажите мне это! Где свидетели этого преступления? Где, в конце концов, преступник, осмелившийся пойти на такое? Знай же, что если те лживые слухи, которые начали распускать обо мне рабы, дойдут до ушей моей матушки или самого повелителя, однажды меч возмездия настигнет тебя, паша, и тогда тебя уже ничто не спасёт. Помни об этом, паша! Если тебе больше нечего мне сказать, то наш разговор можно считать оконченным. Если же тебе хочется ещё в чём-нибудь меня обвинить, то я готова это выслушать, но не зарывайся, паша, я терпелива до поры, до времени, но даже моему терпению приходит конец!
Она уже готова была повернуться, чтобы уйти, но решила ещё раз задержать взгляд на паше. Вдруг он ещё что-нибудь ей скажет.