Минувшей ночью Гюфтар снились паучьи лапы. Она видела их так, словно они были не во сне, а наяву - чёрные, мохнатые, они смотрятся ужасающе на небесно-голубом одеяле постели Шехназ-султан, скользят по нежному шёлку, прямо к тонкой лебяжьей шее госпожи... Хорошо, что привезённая из дворца Кандилли девушка поспела как раз вовремя. Что-то словно толкнуло под бок сонную Гюфтар, она проснулась и услышала короткий вскрик султанши. Короткое движение - и одеяло скинуто, проклятая тварь растоптана, а жизнь госпожи спасена. Гюфтар и сама боялась мохноногих до смерти, но в тот миг готова была претерпеть страшную кончину, лишь бы султанше не угрожала опасность. С той жуткой ночи прошло уже двое суток, но Гюфтар всё никак не могла успокоиться, её мучили кошмары. Она тенью ходила по гарему, пытаясь вызнать, кто же мог такое сотворить. Наконец одна калфа проговорилась, что видела в саду Эфшан-хатун. Та будто бы подняла что-то земли, завернула в платок и вернулась в гарем. Хатун ещё примолвила, что видела, как платок шевелился. У Гюфтар словно пелена спала с глаз. Ну, конечно же, кто же ещё мог сделать такую пакость?
Дождавшись удобного момента, то есть, часа, когда все наложницы вернулись с занятий и уселись за обеденные столы, Гюфтар вошла в ташлык и стала прислушиваться. Эфшан о чём-то с воодушевлением рассказывала сотрапезницам. О пауке - ни слова. Но Гюфтар почему-то больше ни секунды не сомневалась: виновница того ночного кошмара именно она.
- Приятного аппетита, Эфшан-хатун. - громко позвала Гюфтар. Та сразу обернулась. - Подойди ко мне.
Девушки за столами заинтересованно повернули головы. Эфшан медленно поднялась и подошла к Гюфтар с таким видом, будто она не простая наложница, а уже хасеки-султан, четырежды разрешившаяся от бремени мальчиками. Гюфтар ласково взяла её под руку и отвела к дверям. Заговорила она лишь тогда, когда поняла, что рабыни вновь отвернулись и заняты трапезой.
- Твоих рук дело, да? Паука в комнату моей госпожи ты подбросила, я знаю. Побледнела, я смотрю, с лица спала - знаешь ведь, что валиде-султан казнит тебя.
Гюфтар говорила уверенно, каждое слово весило так, словно было не чем-то лёгким и незримым, а представляло собой золотую трёхпудовую гирю. Эфшан стояла бледная, но глаз не отводила.

Недавние события всё ещё стояли перед глазами Шехназ. Паук, ползущий по простыне, не шёл из головы у девушки. Даже когда султанша закрывала глаза, надеясь вытравить из мыслей эту мерзость, чудовище вновь вставало перед ней, как живое. Великого труда стоило служанкам вернуть госпоже малую толику покоя, Шехназ забылась сном, едва первый страх схлынул. Прошли уже целые сутки, но остатки испуга, свившего гнездо в сердце тайной возлюбленной шехзаде Орхана, не торопились покидать своё жилище. Султанша ходила, как оглушённая. Лицо побледнело, веки потяжелели, она срывалась на всех по пустякам и всё о чём-то беззвучно молилась. Может, паук - это всего лишь видение, которое что-то предвещает. И это что-то явно не доброе, а скорее, наоборот, дурное. Что, если это знамение связано с шехзаде и с его дальнейшей участью? Нет, о, Всевышний, только не это, пусть Орхан останется цел и невредим...
- Госпожа моя, Вы с самого утра сама не своя... - подала голос одна из рабынь, ставя перед своей хозяйкой графин с гранатовым шербетом. Шехназ утомлённо прикрыла глаза.
- Пустое. Лучше скажи, где Гюфтар, её с самого утра не видно.
Хатун замялась, но лишь на секунду. Ей не хотелось раздражать свою султаншу слишком долгим раздумьем.
- Гюфтар-хатун спустилась вниз, в гарем. Очевидно, по какому-то делу. Приказала нам не отходить от Вас.
Шехназ удивлённо взглянула на свою прислужницу. Что бы такое понадобилось Гюфтар в гареме? Сколько Шехназ её знала (а знала она её сравнительно недавно), за нею такого не водилось - разгуливать по ташлыку... Вряд ли у неё были там какие-то дела, разве что послушать сплетни, чтоб потом вернуться и позабавить хозяйку незатейливыми девичьими пересудами. Чтобы окончательно избавиться от пережитого потрясения, Шехназ решила не сидеть в покоях, боясь неведомо чего (опасность-то уже позади!), а прогуляться. Пойти вниз, например. Ей и самой иногда любопытство ударяло в голову. Двое девушек, составлявших всегдашнюю свиту госпожи, последовали за хозяйкой.
- Ко мне писем не было? - спросила она у одной из сопровождающих. Та ответила, что не осведомлена об этом. Шехназ только удручённо вздохнула. Орхан не написал ей ни строчки, хотя клялся, что будет писать ей. Ещё там, в Кандилли, он дал обещание не оставлять возлюбленную, писать ей при каждом удобном случае, и что же... Не доходя шагов двадцать до ташлыка, султанша прислушалась. Из общей комнаты доносился какой-то говор, причём, судя по злобной интонации, недружелюбный.
"Ничего не меняется в этом дворце..." - улыбнувшись, подумала про себя Шехназ.

Эфшан слушала обвинения с презрительной улыбкой, хотя у самой на душе скребли кошки. Как Гюфтар, эта маленькая гюрза, узнала? Где Эфшан промахнулась, где оплошала? То, что оплошность была, вне всяких сомнений. Однако сейчас надо, во что бы то ни стало, держаться уверенно и нагло, делать вид, что никакого отношения она к истории с пауком не имеет.
- Ты ничего не докажешь, глупая. - бросила хатун, меряя подлую супостатку снисходительным взглядом. - Твоих перепелиных мозгов не хватит, чтобы разузнать всё, как следует. А будешь распускать язык, поплатишься.
Говорила она дерзко, ни секунды не смущаясь, слова сыпались мелкими стеклянными бисеринками. Пальцы покалывало от желания выцарапать лиходейке глаза, но делать это тут, в нескольких шагах от девушек, в высшей степени неразумно. Внезапно предплечье неприятно кольнуло, словно в него впились десятки иголок. Фаворитка Орхана покосилась на руку... её крепко держала Гюфтар. Ещё один короткий взгляд в поиске поддержки, и... Эфшан округлила глаза. Шехназ-султан стояла совсем рядом и с немым вопросом смотрела на девушек. Хатун сразу стушевалась, но всего на секунду. Перед ней сейчас не просто султанша, но и серьёзная соперница. Не стоило давать ей преимущество собственными руками, напротив, следовало бы держаться ещё увереннее и самонадеяннее. Эфшан так и поступила. Пока Гюфтар говорила, девушка смотрела на султаншу со сдержанным возмущением. Такой взгляд бывает у всех, кто застигнут врасплох во время перепалки. Воспитание не позволяет этим людям продолжить ссору, но в глазах всё читается предельно ясно.
- Не верьте, султаным. Она - клеветница, бесстыдница. Как бы я посмела совершить такое?
Слова звучали убедительно, но внутри у Эфшан всё оборвалось. Гюфтар права: паука в покои Шехназ пронесла она, Эфшан, оскорблённая и обиженная фаворитка, от которой отвернулся возлюбленный. Хорошо, что доказательств пока не нашли. А вдруг нашли? Вдруг кто-то заметил, подсмотрел, донёс?... Уф, не думать, не думать об этом сейчас. Важно скорее отделаться от султанши, которая уже впилась в хатун острым взглядом.

Гюфтар хотелось облить бесстыжую Эфшан грязными словами, обдать кипятком ненависти и проклятий, но в присутствии Шехназ-султан это было невозможно. Взяв себя в руки, хатун произнесла:
- Это не клевета, госпожа. Несрин-калфа рассказала мне, что видела Эфшан-хатун в саду. Эта негодница подбирала что-то с земли и заворачивала в платок. Калфа ещё говорила, что платок шевелился у неё в руках. Что это, если не паук?
Последние слова сделали своё дело: Эфшан-хатун заметно спала с лица, и без того большие глаза округлились, губы побелели, а пальцы сжались. Шехназ-султан тоже заметила эти перемены и сделала правильный вывод. Она недобро повела глазами в сторону фаворитки шехзаде Орхана, безмолвно спрашивая ту, правда ли то, о чём рассказывает Гюфтар. Ответа не требовалось, по той всё было видно и так. О том, что слова Несрин-калфы пришли на память только сейчас, девушка решила помалкивать, иначе обвинения покажутся госпоже несправедливыми, а значит, шанс поймать преступницу на горячем ускользнёт из рук.
- Хатун уже давно забыла своё место, дерзит всем вокруг. - продолжала Гюфтар, вдохновение захлестнуло её с головой. - Я не раз слышала, как она хвасталась, что скоро станет главной в гареме, когда султаном станет шехзаде Орхан. Валиде давно должна бы про всё узнать.
Надо было видеть вытянувшееся лицо Эфшан. Она окончательно оторопела и стояла посреди коридора, ведущего в ташлык, дышала через приоткрытый рот и выглядела очень растерянной. Сразу было понятно, что Гюфтар попала в яблочко. На воре шапка не просто загорелась, а заполыхала оранжевым пламенем.