Ох, и важная же задача свалилась на плечи старшейкалфы. Ирум была так растеряна, что просто места себе не находила. Однако дело уже близилось к полудню, с момента появления шехзаде прошло часа четыре.
"Ах, шехзаде..." - думала девушка, идя в сторону гарема. - "Ты родился в счастливый час - зимой солнце не слишком охотно встаёт, а ты появился вместе с его восходом. Ты будешь счастлив, иншалла... Однако мешкать не стоит: Хюма Шах-султан разгневается, если я дам хоть маленький промах".
И во всем этом была своя правда: после разговора с хасеки Ирум чувствовала себя как загнанный зверь или же как несчастный человек, находящийся на узком мосту над огненной лавой. С одной стороны, хасеки сулит ей большую награду за провёрнутое дело, но с другой... послушаться Хюмы-султан - значит, добровольно изменить валиде. И последствия могут быть необратимыми...  В случае неудачи, разумеется.
Вот, примерно, с такими мыслями Ирум зашла в широкую гаремную комнату, где девушки радостно щебетали в предвкушении длительных торжеств.
   - Вы почему не за делом? - сурово спросила калфа, гневно окидывая всех взглядом. - Молите Аллаха, чтоб Афра-хвтун не пришла и не увидела этот разор! Все по местам и за работу. В вечеру будет праздник в честь шехзаде.  И золото будут раздавать, слышите?
Последние слова яирум были встречены бурной радостной волной девичьих голосов. Наложницы вмиг превратились в рабочих пчелок и стали прибирать в покоях, чтобы к приходу Афры-хатун всё было закончено.
   - Давно бы так... - с усмешкой молвила Ирум. - Жалко, этого прохиндея Бехрама-агу иблисы носят невесть где. Ну, ничего, я ж тебя нагрею, олух... - прследние слова калфа пробубнила себе под нос, выходя из покоев.
Вот и покои Турхан-султан. Пора было делать первый стежок в прихотливой канве новой интриги. Не уколоться бы только... Калфа подошла к дверям и поинтересовалась у дежуривших рабынь:
  - Госпожа у себя? - те молча кивнули, а затем двери растворились, и Ирум вошла в просторную и прекрасно обставленную комнату.

У Ирум от этого полушёпота прямо-таки ком в горле застрял. Она не знала, с чего ей начать этот щекотливый разговор. На мгновение девушке пришлось вызвать в памяти властный образ хасеки, чтобы чувствовать себя смелее. Ирум вздохнула, и призвав на помощь удачу, начала:
- Я с наказом валиде-султан. К ней только что наведовалась лекарка - сказала, что Вам лучше беречь здоровье, госпожа. Дня три-четыре следует воздерживаться от всякого рода волнений, пусть даже и радостных.
Тут-то девушка и ощутила на себе испытующий взгляд госпожи. О, это были совсем другие глаза, нежели у Хюмы Шах. В них было что-то таинственное, лукавое, насмешливое. Казалось, Турхан-султан не верила ни единому слову Ирум. Что ж, у неё были на то причины - теперь ей следовало держать ухо востро, чтобы потом вкусить плод своих трудов и вечной бдительности, став... Дальше калфа не решилась продолжать ход мыслей. Она перевела дух и продолжила:
- Поэтому валиде сказала, что празднества откладываются. Как раз и Вы поправитесь, и мы сможем подготовиться основательно, а не на скорую руку.
Ирум говорила очень уверенно, однако в самых кончиках её пальцах ощущалась предательская дрожь, и ноги подкашивались. Такое чувство бывает всегда, когда идёшь на риск и говоришь совершенную неправду. Она прекрасно знала, какая буря поднимется, если Махпейкер-султан (не приведи Всевышний!) узнает о том, что её невестка отдаёт такие распоряжения без её ведома. Но оглядываться и останавливаться на полпути уже было поздно - слово не воробей.
"А ну как Турхан-султан раскусит меня?" - со страхом подумала Ирум, чувствуя, как ей начинает сильно не хватать воздуха. - "Она же меня в порошок сотрёт, съест без соли за это дело... Думай, Ирум. Думай быстрее..."

Вот попала я в переделку... - колыхнулась у Ирум в голове. Она почувствовала, как её ложь раскусывают с необыкновенной быстротой. Ещё бы - раз Турхан-султан говорит, что недуга может и не быть, то у неё появились подозрения. Но сейчас отступаться от своих слов было верхом неблагоразумия, и поэтому калфа, мысленно призвав всё своё самообладание, хитрость и красноречие, заговорила дальше:
   - Нагме-хатун, лекарка, осматривавшая Вас, не имела права сказать Вам этого лично, госпожа. Она имеет отчётность перед валиде-султан, которая в свою очередь расскажет Вам всё лично, если сочтёт нужным. Если у Вас есть подозрения на мой счёт, то клянусь своей жизнью, я к этому непричастна.
Речь Ирум звучала достаточно убедительно, и теперь дело оставалось за малым - припечатать свою ложь хорошенько, и в качестве сургуча будет выдуманный диагноз. Девушка вспомнила, как после разговора с хасеки Хюмой Шах, она пришла в лазарет и отыскала Нагме-хатун.
    - Как здоровье госпожи? - спросила тогда Ирум.
    - Машалла, Ирум-хатун. Шехзаде родился здоровым, да и самой Турхан-султан ничего не угрожает. .
Глаза Ирум сузились, и бедная Нагме попятилась от недоброго взгляда калфы. Та выждала секунду и сказала:
    - Упаси тебя Аллах что-то скрывать, хатун!... Но я тебе верю. Однако если хочешь живой остаться,  запомни: когда предстанешь перед валиде-султан, и она спросит тебя, ответь: у госпожи может развиться нервный недуг, ибо она сильно утомлена. Ясно?
Нагме сперва запротестовала, однако Ирум тогда дала бедной женщине понять, что если всё сорвётся, лекарка будет казнена. Теперь же, когда калфа припоминала этот острый разговор, она твёрдо укрепилась в намерении идти до конца.
    - Я была при этом, госпожа. - продолжила девушка. В ином случае её смугловатое лицо залилось бы краской, но только не сейчас. Поздно. - Хатун объявила диагноз, но валиде запретила его разглашать. И в первую очередь вам, иначе Вы сильно будете нервничать, и это пагубно скажется на Вашем здоровье.

Вот и прекрасно. Появилась возможность доказать, что Ирум не лжёт. Калфа коротко взглянула на госпожу, которая пристально смотрела на калфу в ожидании ответа, а затем начала:
   - Дело в том, что Вы очень много сил потеряли во время родов. Нагме-хатун сказала, что у Вас может развиться сильный нервный недуг, если не побережёте себя. Подумайте о шехзаде - он ещё мал, и кто как не Вы сможет поддержать его!
Невозможно было предугадать исход этого разговора: либо Турхан-султан поверит во всё сказанное, либо пойдёт к самой валиде, чтобы добиться правды. А если и не к валиде, то призовёт лекарку. За Нагме-хатун калфа была абсолютно спокойна, а вот если обо всем этом дознается мать повелителя... О, тогда о жизни во дворце... да и вообще о жизни как таковой, можно забыть. Ирум нервно втянула воздух. За поясом у неё была спрятана маленькая склянка со снотворным, которую она втихую умыкнула из лазарета.
"Хоть бы не забыть про него! Теперь всё точно должно пойти на лад!
   - Если Вы мне не верите, я позову лекарку сюда, она подтвердит. К тому же... - Ирум извлекла склянку из-за пояса и показала госпоже. - Нагме-хатун просила меня отдать Вам вот это лекарство. Это успокоительное снадобье. Несколько недель его Вам нужно будет принимать.
У Ирум тряслись пальцы, и она чуть не выронила пузырёк. Волнение снова начало брать верх над нею, но вспомнив про Хюму Шах, калфа вновь обрела твёрдость. Она окинула султаншу с ног до головы. Та была очень стройной, хрупкой... что ж, шести капель должно хватить, тем более, что и само средство очень сильное.

Когда из смежной комнаты показалась тоненькая фигурка рабыни, Ирум устремила на неё придирчивый и испытующий взгляд. Упомянутая Михри была отдана в услужение новой госпоже около полугода назад, и калфа хорошо знала покладистый характер девушки. Так что теперь можно было спокойно вздохнуть - план не провалится, потому что через секунду заветная склянка перекочуют в нужные руки.
    - Возьми. - нарочито скхо сказала Ирум, пристально глядя на служанку, которая как-то неуверенно протянула руку к пузырьку и теперь ждала, что Ирум сама вложит пузырёк в раскрытую ладонь. - Что ж ты, словно палку проглотила! Это лекарство для госпожи, слышишь?  Вечером за ужином добавишь немного питьё, пяти-шести капель хватит.
Михри-хатун за всё это время не произнесла ни единого слова. У Ирум начало лопаться терпение, и уже она начала подумывать, а не поговорить ли с Турхан-султан, чтобы она отослала от себя такую тугодумную девицу. Однако Михри оказалась разумнее, чем казалось на первый взгляд.
   - Слушаю, Ирум-калфа. - уверенно произнесла она. - Я всё сделаю правильно, можете не сомневаться.
"Вот и отлично!" - подумала девушка, успокаиваясь после напряжения. - "Теперь я спокойна и могу обо всём рассказать хасеки-султан. Думаю, она будет рада тому, что всё удалось."
С одной стороны рано было радоваться, а с другой, если Михри сказала, что всё сделает, значит так оно и будет.

Отредактировано Ирум-хатун (2015-04-15 11:23:46)

Удивлению Ирум конца-края не было. Шутка ли, за лихо провёрнутую интригу получить деньги от... будущей жертвы! Значило это только одно: молодая госпожа прониклась к калфе совершенным доверием. Помявшись немного, девушка всё-таки приняла подарок и поскорее спрятала оба кошелька за пояс.
"Вот и для Нагме гостинчик готов..." - подумала она, подходя ближе к длинному дивану, на котором сидела Турхан-султан. - "Заодно напомню ей, что надо говорить перед валиде."
Садиться рядом с хасеки Ирум побоялась, но та сама поощряла её к этому, и постояв в нерешительности, хатун всё-таки присела на край тахты. Госпожа стала расспрашивать девушку о том, как идёт подготовка. Гаремная смотрительница вспомнила свою миссию и решила ответить очень приблизительно, чтобы не оставить ни единой загвоздки:
    - Идёт, госпожа, а как же. Айшехан после того, как ушла от Вас, дала несколько наставлений Афре-хатун, а сама к себе во дворец аоехала. Дня через два ещё раз обещала быть - надо же проверить, всё ли готово к торжеству.
Ирум врала напрополую. В действительности же она совершенно не имела понятия, где сейчас Айшехан-султан.  Евнухи говорили, что она заходила в покои к Кёсем-султан, но из дворца не выезжала, это точно. Хотя кто его знает, всё-таки несколько часов прошло... А вот что до "павы с дырявым умом"... Тут уж калфа нервно заёрзала на своем месте. Она снова ощутила несказанную тревогу ооттого, что рискует завязнуть в наглой лжи. И заступиться бы следует, да ведь Турхан ещё не вполне оправилась от тяжких трудов, и поэтому сейчас она крайне мнительна и нервна - решит ещё, чего доброго, что Ирум-калфа держит сторону черкесской красавицы.
   - Хюма Шах-султан тоже этим занимается. Пусть ей ещё не приходилось праздники устраивать, однако у неё есть наставники. Наша хазнедар за всем приглядывает.

Отредактировано Ирум-хатун (2015-04-17 19:08:14)

Калфа сидела и как-то искоса поглядывала на новую госпожу. Стройная, изящная, она ничем не была хуже хасеки-султан. К тому же Ирум увидела в глазах Турхан нечто такое, что располагает к доверию и испепеляет одновременно. Это делало её необыкновенно могущественной: через эти глаза виднелся необыкновенный разум. Что-то ворохнулось в душе у Ирум, когда она вдруг осознала: а ведь перед ней сидит будущая валиде-султан! Её сын, шехзаде Мехмед, будет старшим, если у повелителя ещё дети родятся. Так что для Ирум стало ясно как день: именно сын Турхан-султан на сто шагов ближе к трону, чем все остальные. И не одна она - в гареме знали про это и думали так все.
"Теперь, Ирум, ты должна будь ещё осторожнее! Передо мною хасеки, и она теперь даже на шаг выше, чем сама Хюма Шах... Хотя... хотя та не просто султанша, она ещё и его законная жена! Тебе решать, Ирум, каким путём идти."
   - Айшехан-султан непременно приедет и навестит Вас. - ободряюще произнесла калфа. - Когда она выходила от Вас, я слышала её разговор с нашим Бехрамом-агой. Она делилась радостью за Вас, а так же просила заботиться о шехзаде, беречь его... Так что она всегда будет поддерживать Вас, госпожа, я в этом уверена. И Вы тоже не сомневайтесь.
"Опять лгу... Ведь лгу, а..." - крутилось в голове девушки. - "Я ж не знаю, что и кому госпожа говорила. Хотя... наша повелительница, она добрая - сердце ангельское вигруди!"
Ирум попала в цель. Остаточные сомнения Турхан развеялись подобно пару от горячего розового масла.
Но у неё сжалось в комок сердце, когда госпожа вдруг сказала о своём доверии к ней, и теперь калфа, подавленная и растерянная, сидела перед матерью шехзаде, не зная, что и говорить. Как реагировать на такие приятные, но горькие слова? Они одновременно ласкали и жгли Ирум изнутри.
"О, эта женщина подобна шайтану в своём разуме и хитрости. Такие отдают своё доверие не абы кому и не просто так. А мне она сказала, что я честная... Да, да, честная... Только вот скляночка-то уже отдана... И вечером случится то, что должно..."
   - Благодарю, Турхан-султан. Как бы я посмела кривить душой перед Вами! Теперь Вы могущественная госпожа, потому что носите на руках наше будущее счастье...
Калфа взглянула на маленького шехзаде, который вкушал безмятежный сон. Его маленькие глазёнки сейчас было закрыты, мягкие пальчики что-то трогали во сне, и весь сам он походил на маленького ангелочка.
    - Дозвольте мне идти, госпожа... - наконец встала с места Ирум. - Подготовка не ждёт, к тому же и Афра-хатун будет спрашивать обо мне.
Турхан-султан оучисто улыбнулась, и калфа, почтительно поклонившись, собралась уйти. Михри-хатун вышла из смежной комнаты, чтобы проводить гостью, и Ирум удачно воспользовалась этим. Она подозвала рабыню и шёпотом напомнила ей, как обращаться с лекарством.
  - Не волнуйтесь. Я всё сделаю правильно. - кивнула Михри, не глядя Ирум в глаза.
  - Лично прослежу, слышишь? - наставительно сказала калфа, выходя из комнаты.

Отредактировано Ирум-хатун (2015-04-17 15:27:15)