Поначалу Турхан, не без оснований думавшая, что Шивекар встретит её не слишком приветливо, облегчённо вздохнуло. Значит, хасеки не сердится на неё. Валиде понимала, что причинила этой женщине много вреда, и эта встреча была для Турхан как спасительная соломинка для утопающего. Только теперь она поняла, что сын кое в чём прав: надо было устроить перемирие и хотя бы притвориться, что во дворце всё спокойно. И первый шаг нужно было сделать именно ей, Турхан. Если Шивекар и все прочие не примут её руки и предпочтут открыто враждовать, то тогда она будет действовать без жалости. Где надо - хитростью, где надо - ласковым словом, где - угрозами, а в случае чего можно всегда найти лжесвидетелей или даже отдать приказ об убийстве. В гареме способов избавления от противниц тысячи тысяч, особенно если тот, кто начал вражду, умён и изворотлив. А уж Турхан в этом нельзя было отказать. На протяжении стольких лет она охулки на руку не клала, обращаясь с валиде то подобострастно, то показывала свой норов, но так или иначе, сейчас пресветлая Махпейкер обрела покой. Не по своей воле, конечно... ну да это в сторону.
Но вот Шивекар словно пробрало. Её голоса из спокойного превратился в нервный. Глаза глядели с укоризной и насмешкой, а тонкие пальцы теребили кончик длинного расшитого парчой рукава. Турхан и сама усмехнулась.
"Ты посмотри на неё! На моих глазах сама себе яму роет... Погоди, Шивекар-султан, ты меня ещё узнаешь!"
Женщина запрокинула голову, отчего её прекрасные локоны колыхнулись и рассыпались по плечам, (не любила она прятать волосы когда находилась на территории дворца), взглянула на небо, словно хотела спросить совета у туч, и только потом заговорила.
- Зря ты так, Шивекар... - со вздохом произнесла Турхан, после чего улыбнулась одними уголками губ. - Со мной лучше дружить, а не враждовать. Тем более, что я не со злом юда пришла.
Валиде остановилась, собираясь с мыслями. Как попросить у неё прощения, но так, чтобы не уронить себя? Внутри всё напряглось, горло сжал сильный спазм, а Турхан всё перебирала в мыслях ворох из красивых слов, надеясь на удачу. Шивекар наверняка разглядела, как у Турхан едва заметно шевелились губы, как она едва уловимо поводила плечами, то ли от холода, то ли ещё отчего-то. Наконец она устремила на собеседницу пронзительный взор и сказала:
- Долго я искала удобного случая, чтоб поговорить с тобой. И вот наконец этот случай сам меня нашёл. Ты, конечно, как остальные, ведёшь себя непочтительно по отношению к валиде... Но в конце концов, мы все одного возраста. Да я и не об этом речь веду... - Турхан судорожно сглотнула: уж слишком тяжело довались ей унизительные слова. - Ты всегда относилась к Мехмеду так, как если бы он был твоим сыном. Остальные хасеки вроде Хюмы Шах только и делают, что заискивают перед ним, а сами спят и видят, как их сыновья взойдут на трон. А ты не такая.
Ай, Аллах, и о чём я только говорю. Не такая, конечно! Пока своего сына не было, так и Мехмед был тебе дорог, а сейчас я по твоим змеиным глазам вижу, чего ты для Баязета хочешь!"
- Ты делаешь всё, чтобы братья были вместе и помогали друг другу. А я этого в упор не замечала и была несправедлива к тебе. Прости меня, Шивекар. Если можешь, - прости. И да будет отныне мир между нами.
Турхан вновь едва заметно вздёрнула плечами от омерзения к самой себе. Так унизиться перед той, которая, возможно, уже готовит тебе ловушку!... Позор!
